Лучшие романы

Грэм был так занят своими делами, что политические события за стенами резиденции почти не привлекали его внимания. Окружающие мало об этом говорили. Ежедневно приходил Острог – Вождь, великий визирь Грэма, распорядитель в его дворце – и докладывал в туманных выражениях о неуклонном укреплении его власти, «незначительных затруднениях» в одном городе, «небольших беспорядках» в другом… Песня революции больше не доносилась до Грэма; он так и не узнал, что петь ее в городе запретили. Все высокие эмоции, пережитые в «вороньем гнезде», уснули в его сознании.

Вскоре, несмотря на интерес к дочери свиного управляющего – а возможно, из-за мыслей, ход которым дал разговор с нею, – Грэм вспомнил Элен Уотгон, девушку, что вела такие странные речи на приеме в Управлении ветродвигателей. Она произвела на него глубокое впечатление, хотя какое-то время поток новых поразительных открытий и оттеснил ее образ. Но теперь воспоминания вернулись. Хотелось понять, что она стремилась передать своими отрывистыми словами, – он их почти забыл. Ее глаза, ее взволнованно-серьезное лицо возникали в памяти все отчетливей по мере того, как тускнел интерес Грэма к механике.

Глава XVIII Грэм вспоминает

Он увидел ее на галерейке, соединяющей Управление ветродвигателей с его апартаментами. Галерея была длинная, узкая, с рядом ниш у арок-проемов, выходящих во двор с пальмами. Грэм вдруг увидел девушку в одной из этих ниш. Она повернула голову на звук шагов и вздрогнула, узнав его. Побледнела. Быстро встала, шагнула навстречу, как будто хотела заговорить, но не решалась. Он тоже остановился и ждал. Стало заметно, что ей мешает говорить нервная дрожь. Грэм понял, что смятение лишило ее дара речи. Девушка, видимо, искала разговора с ним, ждала его на этом месте.

– Я давно хотел видеть вас, – сказал он. – Несколько дней назад вы пытались что-то сказать мне – что-то о народе. Что вы хотели сказать?

Она подняла страдальческие глаза.

– Вы говорили, что народ несчастен.

Девушка помолчала, потом резко ответила:

– Это, наверное, показалось вам странным.

– Да. Однако…

– Это был минутный порыв.

– И что же?

– Это все. – Нерешительный взгляд, затрудненная речь. – Вы забыли, – сказала она с глубоким вздохом.

– О чем?

– О народе…

– Вы хотите сказать…

– Вы забыли о народе.

Грэм смотрел на нее вопросительно.

– Да. Я понимаю, вы удивлены. Потому что не понимаете, кто вы такой. Не знаете, что происходит вокруг.

– И что же?

– Вы не понимаете.

– Может быть, не все мне ясно. Но… рассказывайте.

Она повернулась к нему с неожиданной решимостью.

– Это так трудно объяснить. Я собиралась… Готовилась. А вот теперь – не могу. Не хватает слов. Но о вас скажу немного. Такие вещи называют чудесами. Ваш сон, ваше пробуждение… Это чудо. Для меня, например, и для всего народа. Вы, обычный человек, жили столько лет назад, страдали и умерли, но проснулись, чтобы снова жить, и оказалось, что вы стали Хозяином почти всей Земли.

– Хозяин Земли, – повторил он, – так они говорят мне. Но подумайте, как мало я знаю.

– Городов, трестов, Департамента Труда…

– Вся эта верховная власть, владычество – могущество и слава… Да, я слышал, как они кричали. Знаю. Я – Хозяин. Король, если хотите. Вместе с Острогом, Вождем…

Грэм замолчал.

Она с любопытством, изучающе, взглянула ему в его лицо.

– И что же?

– … Который берет на себя ответственность, – с усмешкой закончил он.

– Вот этого мы и начали бояться, – сказала девушка. Умолкла. Потом медленно проговорила: – Нет. Ответственность должны взять на себя вы. Вы должны принять на себя ответственность. Народ смотрит на вас.

Ее голос стал мягче.

– Послушайте! По крайней мере половину времени, что вы спали, огромное множество людей, с каждым поколением все больше и больше, молилось о вашем пробуждении – понимаете, они молились.

Грэм хотел было ответить, но промолчал.

Девушка собиралась с духом, слабый румянец вернулся на ее щеки.

– Знаете, кем вы были для мириадов людей? Королем Артуром, Барбароссой – властителем, который придет в назначенный день и сделает мир справедливым.

– Мне кажется, народное воображение…

– Разве вы не слышали поговорку: «Когда Спящий проснется»? Вы лежали там бесчувственный и неподвижный, а к вам приходили тысячи. Тысячи. Каждый первый день месяца вас торжественно облачали в белые одежды, и люди шли мимо. Маленькой девочкой я видела вас таким, видела ваше лицо, такое бледное и спокойное.

Она отвернулась и уставила глаза в настенную роспись. Проговорила упавшим голосом:

– В детстве я часто смотрела на ваше лицо… Оно казалось неколебимым и ожидающим – долготерпение, как у Бога. Вот что мы думали о вас, вот чем вы были для нас…

Она подняла на него сияющие глаза, и голос ее сделался сильным и чистым.

– В городе, по всей Земле, мириад мириадов мужчин и женщин ждут, что вы будете делать. Они полны надежд.

– Неужели?

– Ни Острог, никто другой не может взять на себя эту ответственность.

Грэм с удивлением смотрел в ее разгоревшееся лицо. Вначале она, казалось, с трудом подбирала слова, но потом заговорила с пылом и страстью.