Лучшие сказки мира

— Что ты за чушь городишь! — возразила мачеха и расхохоталась, словно что-то смешное услышала. — Да как же могла его ножка попасть в похлебку? Вглядись получше — это же задняя заячья лапка. Лапки-то у зайцев точь-в-точь как детские ножки.

Старик опять промолчал. Но тут же выловил ложкой ручонку.

— Смотри — это ручка нашего мальчика! — закричал он. — Неужто не узнаешь? Я ее по мизинчику узнал.

— Да он с ума спятил! — воскликнула мачеха. — Не видит, что это передняя заячья лапка!

Бедный старик не проронил ни слова больше, но похлебки есть не стал и ушел на работу, очень неспокойный — все его какое-то сомнение брало.

А дочка его. Золотые Косички, обо всем догадалась. Собрала косточки в передник и зарыла под плоским камнем близ куста белых роз за порогом домика.

И вдруг:

Обросли эти косточки телом
И стали голубем белым.
И взмахнул голубок крылами,
И быстро вдаль улетел он.

Голубок этот полетал-полетал, потом сел в траву у ручья. Тут две женщины полоскали одежду. Посидел-посидел голубок, поворковал, потом тихонько запел:

Гуль-гуль-гули, гуль-гуль-гули, гуль-гуль-ла,
Меня мачеха со свету сжила
И отцу на обед подала,
А сестрица косточки сохранила,
Под белым камушком схоронила.
Обросли мои косточки телом,
И стал я голубем белым.
И взмахнул голубок крылами,
И быстро вдаль улетел он.

Женщины перестали полоскать одежду и переглянулись, не помня себя от удивления. Ведь не каждый день услышишь, как птица поет человеческим голосом. И они догадались, что это не простая птица.

— Спой нам еще раз эту песенку, голубок, — сказала одна из них. Споешь — мы тебе отдадим всю эту одежду.

Голубок опять спел песню. Прачки отдали ему всю одежду, какую выполоскали, а голубок сунул ее под правое крыло и улетел.

Вскоре он подлетел к одному дому, в котором все окна были открыты. Голубок сел на подоконник и заглянул в комнату. В комнате за столом сидел человек, а на столе перед ним лежала груда серебряных монет. Человек пересчитывал деньги.

Тут голубок, сидя на подоконнике, запел:

Гуль-гуль-гули, гуль-гуль-гули, гуль-гуль-ла.
Меня мачеха со свету сжила,
И отцу на обед подала,
А сестрица косточки сохранила,
Под белым камушком схоронила.
Обросли мои косточки телом,
И стал я голубем белым.
И взмахнул голубок крылами,
И быстро вдаль улетел он.

Человек перестал считать серебряные монеты и прислушался. Как и прачки, он догадался, что голубок этот не простая птица. И вот он сказал:

— Спой мне еще раз эту песню, голубок, и я высыплю все свое серебро в сумку и отдам тебе.

Голубок еще раз спел песню и получил полную сумку серебра. Он сунул ее себе под левое крыло и улетел.

Недалеко он отлетел, как вдруг увидел мельницу. В ней двое мельников мололи зерно. Голубок сел на мешок с мукой и опять запел свою песню:

Гуль-гуль-гули, гуль-гуль-гули, гуль-гуль-ла,
Меня мачеха со свету сжила
И отцу на обед подала,
А сестрица косточки сохранила,
Под белым камушком схоронила.
Обросли мои косточки телом,
И стал я голубем белым.
И взмахнул голубок крылами,
И быстро вдаль улетел он.

Мельники бросили работу, переглянулись и удивленно почесали в затылке.

— Спой нам еще раз эту песню, голубок! — вскричали они оба. — Споешь — мы тебе отдадим вот этот, жернов.

И голубок еще раз спел свою песню. Потом попросил мельников положить ему жернов на спину и улетел прочь. А мельники глядели ему вслед и дивились.

И вот белый голубок, хоть и тяжеленько ему было, долетел наконец до отчего дома и сел на соломенную кровлю.

Тут он свалил и жернов, и серебро, и узел с одеждой на солому, а сам полетел во двор и набрал в клюв камешков. Потом сел на дымовую трубу и принялся бросать в нее камешки.

Дело было под вечер. Старик отец, его дочка Золотые Косички и злая мачеха сидели за ужином. И они прямо обомлели, когда из дымохода в камин вдруг посыпались камешки и подняли такую тучу сажи, что задохнуться впору. Все трое выскочили из-за стола и выбежали из дому, узнать, что случилось.

Самая маленькая из них троих, девочка Золотые Косички, была и самая проворная. Она первой выбежала за дверь, и белый голубок бросил к ее ногам узел с одеждой.

Отец выскочил вслед за дочкой, и белый голубок бросил к его ногам сумку с серебром.