Лучшие уходят первыми

– Классная шутка! – снова радостно захохотал Валера. – Не хуже твоей!

– Моей?

– Твоей! Свидание на кладбище! Ты есть необыкновенная девушка, Марина. У тебя загадочная славянская душа. Я читал. Кладбище – это такой декаданс. Твоя загадочная славянская душа очень привлекает меня. Я тоже захотел пошутить… я ведь тоже отсюда… с загадочной душой. И я придумал… Правда, я хорошо придумал?

Марина растерянно смотрела на Валеру. У нее мелькнула мысль, что швед издевается над ней. И этот нелепый хохот… А если бы она умерла от разрыва сердца? Выражение лица у него было самым простодушным, но во взгляде Марине почудилось что-то… что-то дикое… И зрачки расширены! Валера смотрел на девушку в упор, и ей хотелось съежиться под взглядом его выпуклых безумных глаз.

– Поехали, Валера, – сказала она, кладя руку ему на плечо.

– Правда, хорошая шутка? – со странным упорством повторил мужчина. – А по кладбищу не хочешь погулять? Я всю жизнь мечтал погулять по кладбищу в лунную ночь, да! Хочешь?

Марина почувствовала ужас.

– Обязательно погуляем, но давай не сегодня. Я же в вечернем платье! И потом… у тебя есть шампанское?

– Шампанское? – задумался Валера. – Шампанского нет. А зачем?

– Чтобы распить на могиле! – выпалила Марина.

– О, хорошо! – рассмеялся Валера. – Отличная шутка! Завтра?

– Завтра.

– Хорошо, завтра. Поехали, Марина! Я заказал ужин в «Охотничьем домике». Моя машина за углом.

– Я не могу оставить здесь машину, – сказала она, молясь, чтобы Валера наконец убрался. – Ее украдут. Я поеду следом за тобой.

– Нет, Марина! – Валера снова схватил ее руку сильными пальцами. – Поедешь со мной! Твоя машина останется здесь.

Ситуация складывалась нелепая. Здравый смысл подсказывал Марине, что нужно не сопротивляться, а, наоборот, во всем соглашаться с Валерой. Главное – убраться отсюда, пока он не передумал и не стал снова настаивать на ночной прогулке по кладбищу. Псих!

Валера вел машину левой рукой, а правой обнимал Марину за плечи. Больше всего ей хотелось стряхнуть с себя его руку, но она терпела. Валера, которого она знала до сих пор, и сегодняшний идиот-шутник были совершенно разными людьми. Валера прежний целовал ей руки и говорил комплименты на своем русском языке, в котором слышалась очаровательная нерусскость. Он звонил ей из Стокгольма каждые два-три дня. Как она ждала его звонков! Валера теперешний вгонял ее в состояние оторопи.

Они виделись всего три раза – один раз на передаче Людмилы Герасимовой и два раза в музее, куда Валера приходил рассмотреть поближе коллекцию дядюшки. Они обедали в небольшом ресторанчике рядом с музеем. Музейные крыски еще неделю смотрели на нее блестящими от любопытства глазами и перешептывались. Валера производил впечатление мягкого, воспитанного и тонкого человека… Лишь изредка бегло взглядывал ей в глаза, и в его взгляде читался неподдельный мужской интерес, так льстивший ей. В нем было столько деликатности, понимания… И профессии у них сходные – у Валеры две художественные галереи, в Стокгольме и Хельсинки. Как она мечтала, что они будут работать вдвоем, ездить по всему миру, заглядывать в самые отдаленные его уголки, посещать известные аукционы, покупать антиквариат, картины, скульптуры… и взаимопонимание у них – с полуслова, с полувзгляда…

«А ведь старый Рунге был сумасшедшим… – вдруг обожгла ее мысль. – Вдруг это у них семейное?»

В ресторане, на людях, Марина пришла в себя. Ей даже стали казаться нелепыми «кладбищенские» страхи. Всякий шутит по-своему. Ведь ее собственная идея была ничуть не лучше. Мужчинам, даже самым тонким, все равно не хватает чего-то… возможно, чувства меры… Они устроены иначе.

«Так задумано природой, – философски подумала Марина, почти забыв пережитый страх. – Таковы особенности психики мужчины и женщины…»

…Она рассеянно рассматривала ресторанную публику. Шикарные яркие платья женщин, бриллианты, сдержанных тонов костюмы мужчин – все здесь кричало о деньгах. Валера бросился отодвигать кресло, потом чуть задержал руку на обнаженном плече Марины. Теплая расслабляющая атмосфера ресторана, состоящая из запахов духов и хорошей еды, негромкого звука голосов, журчащего смеха женщин на фоне едва слышной классической музыки, окутала Марину. «Как много красивых лиц!» – подумала она, улыбаясь, чувствуя себя красивой и желанной. Валера накрыл ее руку своей. Прикосновение его было полно нежности. Чудовище снова превратилось в прекрасного принца. Глаза их встретились. Марина улыбнулась… и ничего не почувствовала. Ничего из того, что она испытывала раньше, встречаясь с ним глазами. Нет контакта, нет вспышки, нет укола в сердце. Нет ничего, кроме недоумения.

Стерлядь с тушеными овощами была выше всяческих похвал. Блюдо называлось «Полина Виардо».

«Нужно будет привести сюда Кольку, он любит рыбу, – подумала Марина и замерла, приоткрыв рот. – А… как же Валера?»