Лучшие враги

– Что значит – поцеловать? – тихо спросила я, не совсем уверенная, что он действительно прошептал все эти ужасно соблазнительные вещи и у меня не случилось галлюцинации. – Я ведь не ослышалась…

Калеб заткнул меня глубоким, страстным поцелуем. Он оказался демонически божественным, этот самый поцелуй. Особенно прекрасно в нем было то, что невыносимо горячий ком напряжения, теснивший грудь последние сутки, растаял и стек вниз живота. И это было даже приятно. В голове взорвался разноцветный фейерверк, перед глазами закружились светящиеся звездочки. Такие же, что в фантазиях вертелись вокруг волос жениха.

Я отвечала со страстью и желанием, накопленными с первого нескромного сновидения, а в голове коварно подсчитывала, как претворить в жизнь хотя бы парочку элементов этого самого сна. Попыталась закинуть ногу ему на пояс, но в юбке что-то хрустнуло. С гардеробом у меня имелись большие проблемы, поэтому с акробатикой пришлось немедленно покончить и без изысков вцепиться в его пиджак. Чтобы не сбежал и не отстранился!

Неожиданно в наш маленький праздник жизни ворвалась реальность. Она покашляла с порога и голосом торговца недвижимостью осторожно напомнила:

– Господа чародеи, очень неловко прерывать осмотр дома, но времени у меня еще десять минут.

– Святые демоны! – разозлилась я. – Не видите? Мы договариваемся о цене!

Порыв воздуха заставил надоеду сдвинуться за порог. Дверь резко захлопнулась, скрывая кухню от чужих глаз.

– Ой! – охнул он из соседнего помещения.

С хлопком закрылись внутренние ставни, и комната погрузилась в жаркий полумрак. Калеб отстранился, уперся ладонями в столешницу, заключив меня в ловушку, и опустил голову. Мы оба пытались вернуть дыхание и жаждали продолжения. Я понимала, что во мне говорит фальшивая любовь, но этот факт не коробил.

Он поднял голову и посмотрел мне в глаза.

– Эннари, ты поразительная.

– Тогда почему мы остановились? – тихо, но требовательно спросила я.

– Никогда не угадаешь, что ты выкинешь в следующий раз, – продолжил он и аккуратно заправил мне за ухо выбившуюся из прилично, вернее, неприлично растрепанной прически прядь волос. – Твоей целеустремленности, изворотливости и хитрости можно только позавидовать. Я действительно восхищен!

– И мы вновь говорим не о покупке дома, – резюмировала я.

– Нет, о твоем плане.

И демоны меня подери, если я не понимала, о каком именно плане сейчас шла речь!

– Он несомненно сработал бы, если бы не одна деталь… – Он посмотрел мне в глаза. – Я не восприимчив к любовным зельям.

Глава 7. Гибкость принципов

– А?!

Со стройностью мысли в последние два дня у меня имелись проблемы, но удивление лишило дара речи. Не удавалось подобрать сочное ругательство, достойное такого грандиозного провала черной магии. Провала тысячелетия, реквиема по всем любовным зельям, когда-либо сваренным на земле!

– Не расстраивайся. Приворот ты действительно сварила адский. На пару часов даже меня взяло. – Он ласково погладил мой подбородок, а я оказалась настолько ошеломлена, что не сопротивлялась. – Хотя кому я рассказываю? Ты ведь его на себе испытала.

Калеб отпустил меня, без колебаний повернулся спиной, уверенный, что ему в эту спину ничего не прилетит, и пересек кухню. Я проследила за его решительным уходом, внутренне пытаясь смириться с чудовищным пониманием, что два дня страдала понапрасну. Понимание, что не удивляло, напрочь отказывалось укладываться в голове и приживаться. Всегда считала, что невосприимчивых к любовным зельям чародеев не существует в природе, но – посмотрите-ка! – один только что поцеловал меня и сбежал!

В дверях появился торговец с распухшим, покрасневшим носом. Смотрел с опаской, но делал вид, будто ничего страшно не произошло: клиенты каждый божий день вели себя непотребно, а потом разбивали ему лицо.

– Господин Грэм сказал, что дарит вам этот дом, если вы заинтересованы, – растерянно объявил он. – Сказал, что оплатит все расходы, и велел вернуть вам деньги.

Какая потрясающая воображение щедрость! Интересно, он мне отдавал мастерскую в качестве свадебного подарка или отступных?

В Истван я вернулась в сумерках. Хмурая столичная погода добралась до провинции, и серое плотное небо легло на башенные шпили, а воздух враз остыл. Обычно с приходом холодов древние духи, обитающие в замке, зажигали в каменных стенах огненные жилы. В обжитых комнатах становилось сносно, желания натянуть трое вязаных чулок и закутаться в меховой плащ не возникало, но пока вековая магия не проснулась и каменная кладка дышала холодом.

В комнате меня ожидал сюрприз. В старинной расписной вазе с узким горлом стояла одинокая полуживая роза с пожухлым бутоном, на столе валялась пара опавших лепестков. К вазе была прислонена поздравительная карточка.

«С возвращением», – написал даритель мелким твердым почерком без завитушек.