Лучшие враги

Тут случилась заминка, ведь очевидно, что от любовной лихорадки я находилась не в своем уме. В смысле, ум-то был свой, но он лишний раз меня не беспокоил и в основном не подавал признаков жизни.

– То есть бабкиной мастерской в качестве извинений тебе недостаточно? – резюмировал Калеб. – Давай договоримся: я забуду о привороте, а ты забудешь о поцелуе. По-моему, прекрасное предложение.

– Не собираюсь я ничего забывать! До конца жизни запомню!

– Хорошо. – Губы Калеба растянулись в ленивой улыбке, и на щеке появилась ямочка, заставляющая меня чувствовать себя очень странно, словно опять под приворотным зельем. – Согласен! Ничего ни в коем случае не забывай, Эннари. Ты же понимаешь, что только кретин будет сожалеть о том, что поцеловал красивую темную чародейку? Напомнишь мне лет через пять и снова порадуешь.

– Святые демоны! Мне даже проклинать тебя этой прекрасной магией расхотелось!

Щелчком пальцев я развеяла готовые атаковать чары: сфера лопнула, брызнув в разные стороны серым дымком.

– Но от бабкиной мастерской ты отказываться не собираешься, – подвел он итог.

– С чего бы мне отказываться от подарка? – развела я руками. – Ты получил компенсацию, я тоже. Не буду жить сама, сдам в аренду.

– Удобно иметь гибкие принципы?

– Чем сто раз спрашивать, лучше один раз попробовать.

Посчитав, что выяснить отношения можно только с тем человеком, с которым есть какие-то отношения, а не горячие любовные эпизоды в чужих кухнях, я гордо развернулась на выход.

– Хочу заключить с тобой сделку, Эннари! – бросил он мне в спину.

«Да будет так!» – восторженно вскричала внутри меня темная сила. Возможность заключить сделку с Калебом и превратить его из жениха в темного прислужника вызывала просто неприличный восторг. Поддаваться соблазну я не собиралась… Но – демоны меня раздерите – это же целый светлый чародей с руками, ногами, головой, магией и с ямочкой на щеке! В общем, я выдержала ровно три вздоха и обернулась, пытаясь заткнуть голос темной магии, завладевшей буквально всеми мыслями.

– У тебя вспыхнули глаза, – заметил он. – В прямом смысле этого слова, как у черной ведьмы.

– Смотрю, ты начинаешь наконец-то разбираться, что к чему, – протянула я. – Ты предложил сделку, начинай.

– Не магическую сделку, Эннари, поэтому остынь. Присядешь? – Калеб указал в кресло, и я не стала отказываться. – Мне нужен специалист по темным чарам.

– Светлые не помогают? – фыркнула я, грациозно усаживаясь на мягкие подушки.

– В моем поместье истончился защитный контур, его ставила еще бабка. Как понимаешь, проще подправить защиту темному чародею, чем возиться с новой.

– Контур от чего? – уточнила я. – От умертвий, недружественных духов, потусторонних тварей…

– Практически, – с серьезной миной согласился Калеб. – От тараканов, москитов, грызунов, ржавчины, износа.

– Это принципиально разные заклятия, – подала я голос из кресла. – Сколько ты заплатишь?

Ничего общего с магической сделкой предложение о найме не имело, и я поймала себя на мысли, что пытаюсь вычислить, как жениха обхитрить, чтобы превратить в темного прислужника.

– Что ты хочешь? – быстро спросил он, бросив на меня цепкий взгляд.

– Брачное соглашение с моим дедом, – ляпнула я ради шутки.

– Договорились!

– Серьезно? – не поверила я ушам.

– Но сначала работа, – потребовал он, действительно приобретя самый что ни на есть серьезный вид (не то чтобы до этого казалось, будто Калеб шутил). – В ближайшие дни поедем в поместье.

– Завтра! – воспротивилась я.

– Не к спеху, – покачал головой Калеб. – За пару дней с поместьем ничего не произойдет.

– На самом деле мне плевать, прогрызут ли крысы в твоем доме арку, но оплату я хочу поскорее.

– Я настолько тебе не нравлюсь, Энни? – неожиданно изменившимся голосом, с низкими перекатами, от которых в животе странно щекотало, проникновенно вопросил он. Верно, осознавал, что едва отдаст соглашение, я сломаю и избавлюсь от навязанного брака.

Некоторое время мы не сводили друг с друга глаз. Не исключаю, что во мне говорили отголоски приворотного зелья, но Калеб казался очень привлекательным. Только мы не могли исправить прошлое. Невмешательство приравняло его к тем, кто нещадно день за днем терзал неспособную защититься девчонку. Возможно, он был прав: я все еще сидела в своем шкафу и не отпускала обиду, но пережитую в детстве травлю невозможно простить, только смириться.

– Если тебя это успокоит, то у меня вообще короткий список людей, которым я импонирую. Хватит пальцев одной руки, и мизинчик еще останется, – уверила я и указала в потолок. – Прокричи по поводу поездки, когда решишь. У меня некоторые проблемы с гардеробом, придется устроить вечер кройки и шитья, чтобы собрать с собой вещи.