Лучший частный детектив

Потом он сам воевал в Средней Азии в армии Котовского, застрял надолго в Ташкенте, а там и война с немцами подоспела. Закончил он её на Дальнем Востоке в чине старшины. Затем демобилизовался в Перми, там же женился, развёлся, и уже ближе к старости оказался в городе своей молодости. Жил в общежитии, семьи не завёл и в итоге два года назад оказался здесь, в доме престарелых.

Кто-то из нас спросил его, не пришлось ли ему ещё раз быть в том доме, возле которого в него стреляли. Был, ответил Старик, был незадолго до выхода на пенсию. Красного кирпича дом, как ни странно, уцелел. Даже сатир с его злой не то улыбкой, не то ухмылкой над входом сохранился. Он не стал заходить внутрь, почему-то ощутив вдруг неосознанный страх, пришедший неизвестно откуда. Он ушёл тогда и, уже свернув на соседнюю улицу, обернулся, чтобы ещё раз запечатлеть в памяти этот злополучный дом.

К этому времени в его голове, скорее всего, по причине ранения, полученного тогда ранним утром, всё чаще стали рождаться видения, связанные с событиями времён революции. Убитые тогда люди представали в этих видениях словно живые. И это было страшно, очень страшно, особенно в преддверии близкой уже смерти.

Он обернулся, и тогда ему показалось, что у входа в дом стоит Палач и провожает его холодным взглядом убийцы.

Выслушав эту историю, я предположил, что всё рассказанное Стариком не более, чем плод воспалённой старческой фантазии, рождённой в каменеющем старческом мозгу. И что, спросил я, он может сказать, как звали командира того спецотряда и его Палача. Он долго молчал, наклонив голову, видимо, пытаясь что-то вспомнить, а потом поднял ко мне выцветшие глаза бледно-голубого цвета, и сказал, что это невозможно забыть, поскольку ему никогда больше не встречались такие имена: Варфоломей и Домна.

Мы потом долго обсуждали этот рассказ, говорили с персоналом и решили, что это всё-таки результат прогрессирующего старческого слабоумия. Хотя тот дом из рассказа Старика действительно оказался в том месте, каким он его описывал. Ничего особенного, старая екатерининской постройки развалюха с ухмыляющимся сатиром над входом, стоящая в балке на берегу не то ручья, не то небольшой речушки, убегающей под землю в черное отверстие тоннеля. Заходить внутрь не захотелось. Спустя почти сто лет после произошедших, а может, и придуманных Стариком событий ничего интересного там нас не могло ожидать».

Я скопировал собственно статью и комментарий к ней, ещё раз внимательно перечитал материал и задумался. Информация была интересной и уже даже в таком виде позволяла не только ответить на многие вопросы, но и поставить новые. Я отослал всё на почту Успенцеву и Даше, после чего отправился спать.

8

Встретились мы на следующий день к вечеру. Даша приехала после рабочего дня, Успенцев был где-то на выезде, но успел к обеду, который я приготовил собственноручно. Мало кто догадывается о том, что я люблю готовить, и мне удаются даже очень сложные в технологическом отношении блюда.

Сегодня у нас на столе стояла супница, наполненная крем-супом из шампиньонов, рядом с ней красовалась большая фарфоровая миска с фирменным овощным салатом, секрет приготовления которого я никому не раскрываю, а в чугунной посудине на печке в особом соусе томились куриные бёдрышки, к которым была приготовлена цветная капуста в сухарях. Бутылка в меру охлаждённого красного мерло завершала композицию. На десерт моим друзьям я хотел предложить на выбор мороженое и кофе. Сегодня даже стол был сервирован не на кухне, как обычно, а в гостиной, что случалось крайне редко.

— Не понял! Что означает эта буржуазная роскошь? — деловито потирая руки, осведомился Успенцев.

— Это вместо ожидаемого «спасибо»? — вопросом на вопрос ответил я.

— Спасибо будет после дегустации. Нет, скажи честно, Игорёк, чего это ты вдруг решил нас удивить таким необычным образом?

— Ты не поверишь, каким простым может быть ответ на твой замысловатый вопрос: на меня просто нашло. Вот и всё. Даша, кстати, как воспитанная барышня просто замерла в восторге.

— Она молчит, — подала голос девушка, — потому что не может прийти в себя. Если всё это ещё и так вкусно, как выглядит, то я просто поражаюсь твоим талантам, Игорь.

— Поражаться, мисс Хадсон, будете в процессе принятия пищи. Ты лучше, Дашенька, скажи, почему при таких достоинствах этот человек ещё не укладывает по вечерам спать собственных детей? Ты, будучи девушкой свободной, озаботилась бы как-нибудь этой проблемой на досуге. Обрати внимание, кстати, как смутился при этих словах наш пишущий друг. И это, насколько я мог заметить, уже не первый раз!

— Спасибо, я подумаю над этой проблемой, дорогой Ватсон, так обеспокоенный проблемой деторождения вообще, и моим, матримониальным статусом, в частности.

— Ребята, заканчивайте ваши шутки, и прошу за стол, пока всё горячее. Не напрасно же я парился у плиты. Алексей, разлей, будь так добр, вино.

— Не вопрос, я уже в процессе.