Лучший друг детектива

В этот момент мопс Мартин, устав терпеть, справил малую нужду на ботинок консьержа. Тут же начался переполох. Петрович дрыгал ногой, хозяйка мопса перед ним извинялась, а Мартин опустил свою филейную часть, будто собирается еще и по большому сходить. Миссис Хадсон стала уводить своих питомцев, один из которых, а это был Шерлок, начал упираться и шипеть. Ему это было не свойственно. Кот не проявлял дурного характера такими жалкими способами. Истерики? Это для слабаков. Он всегда делал вид, что подчиняется хозяйке, а потом поступал так, как хочется ему.

И тут Ватсон понял, чем вызвано неадекватное поведение Шерлока. Он увидел предмет, к которому хотел привлечь внимание. То был меховой помпон.

Ватсон, воспользовавшись тем, что о нем на некоторое время позабыли, подбежал к норковому комочку и пульнул его в сторону людей. Шерлок одобрительно кивнул и тут же успокоился.

— Ой, что это? — воскликнула Алена Дмитриевна.

— Похоже на помпон, — ответила ей Вероника.

— Он норковый и голубой, — присоединился к обсуждению Петрович. — Именно такая шуба была украдена у Карины Акопян.

— Нужно сохранить помпон как улику, — изрекла миссис Хадсон, затем вывела котов на улицу.

Они сходили в аптеку, как хозяйка и планировала. Еще купили овощей и аджики у красавца-кавказца Алибека, что держал палатку на располагающемся неподалеку рынке. Ему было лет сорок, если не меньше. Алене Дмитриевне семьдесят. Но это не мешало их платонической… нет, не любви, конечно, но симпатии. Она покупала овощи только у Алибека, а он не учитывал перевес и на Восьмое марта дарил вместо букета тюльпанов пучок петрушки. Вероника тоже была избранной… До некоторого времени. Она пыталась строить отношения с Алибеком, но оказалось, что у него на родине есть жена и дети. Тогда Вероника переключилась на того, кого она знала как облупленного, соседа снизу, Павла. Они в одной школе учились, вместе играли во дворе, и Вероника слышала, что происходит в его квартире. Но с ним не получилось тоже. Павел был доволен тем, что имел, ни к чему не стремился, его устраивала мизерная зарплата, пельмени по акции на ужин, развлечения в виде просмотра фильмов по бесплатной подписке. Ему хотелось семью… На словах. Но ничего для того, чтобы ее завести, Паша не делал. Вероника подумывала о том, чтобы забеременеть и женить его на себе, но оставила этот вариант на крайний случай. Тридцать для женщины — это, конечно, много, но не критично. Тем более она здорова, живет одна, пусть немного, но стабильно зарабатывает. Поэтому надежда есть!

Когда миссис Хадсон, Шерлок и Ватсон подошли к подъезду, у него собралась небольшая толпа. Тут были и Вероника с Геной Петровичем, и Акопяны, и дворник Витек, а еще участковый Дмитриев, совсем молоденький, конопатый, краснощекий.

— Так вы говорите, замок не был взломан? — спрашивал он у пострадавших.

— Нет, его открыли, а потом, когда покинули квартиру, еще и заперли, — ответил Эдик Акопян.

— Вы оставляли запасные ключи у кого-то из соседей?

— Нет.

— У консьержа?

— Тем более.

— Эй! — возмущенно вскричал тот.

— Ген, при всем уважении… — Эдик пару секунд подбирал слова. — Ты попиваешь.

А у меня отличная винная коллекция имеется. И если бы нашу квартиру не обчистили, я бы презентовал тебе за присмотр бутылку семизвездочного коньяка.

— Зря мы вас, Алена Дмитриевна, не послушали, — всхлипнула его жена Карина.

— О чем ты? — нахмурился супруг.

— Я настаивала на том, чтобы в подъезде установили камеры, — напомнила ему миссис Хадсон. — Ходила по квартирам, собирала подписи. Но за было только четверо собственников, включая меня. Остальные посчитали, что консьержа достаточно.

— И правильно посчитали, — пробубнил Петрович. — Пока я на посту, у нас тишь и гладь.

— Но, как ВЫ сами заметили, ВАШ рабочий день длится не двадцать четыре часа, — наставительно проговорила Алена Дмитриевна. — Поэтому камеры пришлись бы кстати.

— Или второй консьерж, — вставил свои пять копеек дворник Витек, от которого несло перегаром, чесноком, псиной и освежителем воздуха, который он применял вместо одеколона.

— Каждый месяц платить зарплату сразу двоим? — возмутилась Вероника. — Я в детском саду работаю вообще-то, а не в Газпроме. Поэтому и на камеры отказалась сбрасываться. Брать у меня нечего…

— У меня тоже, — заметила Алена Дмитриевна. — Но существуют еще насильники, убийцы или просто хулиганы. А еще курильщики! Выходят из своих квартир, чтобы в подъезде дымить. Я видела банку для бычков за батареей…

Ей пришлось замолчать, потому что подъездная дверь открылась, и все увидели еще двоих человек. То были гражданка Маковская, ставшая понятой при осмотре обеих ограбленных квартир, и Кирилл Анатольевич, он же Карлсон, что обитал на крыше их тринадцатиэтажки. Его родители когда-то выкупили чердачное помещение над своей квартирой, обустроили его и стали обладателями двухуровневых апартаментов. Старики уже умерли, квартиру Кирилл Анатольевич уступил бывшей жене и дочке, а сам переместился на чердак. На Карлсона внешне мужчина не походил. Был высоченным, худым, лысоватым, бородатым.