Лучший экипаж Солнечной

— Вот! — поддержал адмирала Эссекс. — Обдумать ситуацию не дали, погнали воевать. Теперь оттяпали полбригады. Форменный заговор против группы F, попомни мои слова, Алекс. Недаром мы потом не к Земле уходим, а к полицейским в лапы. Боятся нас. Ох, боятся…

— Ну, насчет «к полицейским в лапы», это ты загнул. Мы и без линкоров всю полицию зажарим в пять минут. Не паникуй. Не станет полиция с нами связываться, ты же знаешь Рабиновича, у него голова на месте. А насчет того, что нас боятся, это я с тобой согласен, да. Ну что, Фил? Кончается военный флот? Чувствуешь?

— Я не думал, что это будет так сразу, — признался Эссекс.

— И нам действительно не дали времени подготовиться, — вздохнул Рашен. — Ладно. До Собрания Акционеров все равно не вернемся. А там, глядишь, и оставят нас летать, пусть в урезанном составе.

— Оптимист! — сказал Эссекс. Как выругался.

— На себя посмотри. Хорошо, что дальше? Мы выходим к Марсу очень удобно, как раз по касательной к нашей точке. Но вот тебе, старина, придется сделать небольшой крючок.

Эссекс судорожно зевнул. Его штаб на «Гордоне» корректировал заход группы на цель и управлял огнем. В изменившихся обстоятельствах «Гордону», чтобы сделать «небольшой крючок», предстоял маневр на самых больших в группе ускорениях, как положительных, так и отрицательных, а потом еще и лишний разгон. Жилистый Эссекс ускорения не боялся. Он просто заранее предвидел, какие нагрузки лягут на ходовую часть корабля, и уже привычно нервничал.

— Значит, все лишние пусть встают на разворот и дуют обратно, — резюмировал адмирал. — Торжественного прощания не будет. Во-первых, нечего их раньше времени расстраивать, во-вторых, приказ все-таки секретный. А остальные — сам знаешь, полный вперед.

— Сейчас посчитаем, — кивнул Эссекс.

— Погоди минутку, — усмехнулся Рашен. — Спорим, мои охламоны уже посчитали все возможные маневры? Включая и штурмовой заход?

— Даже спорить не буду. Ладно, разбирайся, мне же работы меньше.

— И не психуй, Фил.

— На себя посмотри.

— Отправляй пока ребят.

— Догадался, господин адмирал, сэр…

Рашен с усилием оттянул воротник и поворочал шеей.

— Пожалуйста, Фил, не переживай так, — очень мягко попросил он.

Эссекс что-то недовольно буркнул и отключился.

Рашен встал и был вынужден схватиться за кресло. Если кто и не был готов, что у него вдруг отгрызут половину группы, так это ее командир. Вернуться с победой на Землю, собрать волю в кулак и одним махом сдать дела он мог. А вот терять самое дорогое по частям… Внезапная утрата самых мощных кораблей и всего москитного флота в придачу страшно ударила по его самолюбию. Унизила, как никогда в жизни. Видимо, в Адмиралтействе и правда хотели сделать все, чтобы домой адмирал Рашен пришел, как он сам выразился, тихий и послушный, знающий свое место.

Только на самом деле его разозлили.

Русский парень Олег Успенский с детства привык к унижениям, дискриминации, угрозам и плевкам в душу. И уже годам к двадцати напугать его, заставить плясать под чужую дудку, короче говоря — согнуть, было невозможно. А сам он пугать, заставлять и гнуть так и не научился: видимо, это шло вразрез с русской ментальностью. Но зато приобрел редкую способность вербовать сторонников и уговаривать противников. Выбился в люди исключительно за счет ошеломляющей честности и прямоты. От него не ждали подвоха даже самые прожженные лжецы, готовые всех и вся подозревать в обмане.

И каждый раз, сталкиваясь с подлостью и интригами, Рашен хватался за голову, чтобы не потерять ее.

Он чувствовал, что выход группы F к Поясу на соединение с полицейскими силами задуман неспроста. Против группы уже была совершена какая-то вопиющая подлость, только непонятно, какая именно. И Адмиралтейство боялось, что, когда мерзость всплывет, Рашен захочет двинуться к Земле искать справедливости. Тогда полиция возьмет «Тушканчик» на абордаж и схватит взбунтовавшегося русского. А Эссекс покорно отведет группу на верфи под реконструкцию. Вполне разумный план.

Это если не предполагать, что Рашен бросит у Марса один скаут, чтобы слушать эфир и, если удастся, нащупать контакт с Сетью. А значит, оторванная в секретном походе от информации группа F обретет уши. И быстро разберется, что против нее задумали.

И если не знать, что с виду лояльный Эссекс увяз в антиправительственном заговоре по самое никуда. Причем с огромным удовольствием.

А также если не учитывать взрывоопасное настроение рядовых астронавтов, готовых скорее обстрелять Землю, чем спуститься на нее.

И значительно переоценивать желание полицейских конфликтовать с элитной ударной бригадой, возглавляемой человеком, у которого они всю жизнь учились воевать. За исключением полицейского адмирала, который учился вместе с Рашеном.

Только вот одна загвоздка. Как, зная все это, выдержать напряжение предстоящих дней? Уберечься от мучительных раздумий о том, как именно тебя подставили? Сохранить выдержку, когда беда нагрянет? И не сорваться в истерику, найти выход?

Лучший выход. А может, и единственный.

Рашен нащупал рычажок интеркома.

— Старпом коммандер Боровский, — сказал он. — Ко мне!

* * *