Лучший исторический детектив (СИ)

— Моё почтение, сударыня, — забормотал Суханов. Он знал, что эта молодая женщина — гордость его города, ею грезят многие мужчины, а женщины завидуют и мечтают хоть капельку походить на неё. О ней писали в газетах, она была украшением всех балов и званых вечеров, где мужчины едва не в очередь становились за право пригласить её на танец, но она шла на паркет лишь с избранными, а он вот так запросто пришёл к ней и должен говорить ей неприятные вещи. — Прошу прощения за вторжение, но вынужден был зайти к вам домой, чтобы не пришлось вызывать вас в участок, это привлекло бы ненужное внимание досужих сплетников. Думаю, вам это не нужно.

— Чем же я так понадобилась нашей славной полиции и жандармерии? — игриво спросила Лиля, в уме лихорадочно перебирая всё, что могло бы её скомпрометировать в глазах правосудия.

— Видите ли, — видно было, что генерал-майор пытается подбирать слова, чтобы как можно деликатнее выразить свою мысль, — недавно ограбили банк господина Коломойского. Вынесли много денег и других ценностей, находящихся на хранении в банке. И… понимаете ли… на месте преступления была обнаружена ваша заколка для волос.

Закончив говорить, Суханов облегчённо выдохнул. Лиля недоумённо воззрилась на него.

— То есть вы хотите сказать… Не хотите ли вы сказать, что это я ограбила банк?

— Прошу простить мою настоятельную дотошность, но именно так и получается. Ваша заколка с бриллиантами слишком известна в городе, вы имели честь носить её на многих мероприятиях… Простите, я волнуюсь, — полноватый полицмейстер вытер лоб платочком. — Не соблаговолите ли вы пояснить, как попала туда ваша вещь?

Она не ожидала такого подвоха. О заколке, как и о многих других ювелирных украшениях, она вспоминала не часто.

— Смею вам напомнить, что я дама, не нуждающаяся в деньгах. Мне не нужно грабить банки, чтобы жить достойно, согласно моему положению в обществе. Я сама являюсь меценатом и раздаю деньги нуждающимся.

Лиля успела заработать определённое реноме в свете, а тут вдруг так неожиданно, безо всяких к тому оснований, посягнули на её доброе имя.

— Да-да, — торопливо соглашался Суханов, успевая протирать при этом платочком мгновенно покрывающийся испариной лоб. — И тем не менее…

Лиля решительно встала, давая понять, что разговор окончен.

— Думаю, нам больше не о чем говорить, — твёрдо сказала она. — А если вы считаете иначе, я поговорю с губернатором, возможно, вы занимаете не своё место. Да, вот, пожалуй, в ближайшую субботу у нас благотворительный бал, господин губернатор непременно пригласит меня на танец и тогда я спрошу его, почему ко мне в дом врывается жандарм и обвиняет меня в ограблении банка.

Суханов тоже встал, его грудь вздымалась от волнения. Он прекрасно понимал, что эта дама запросто может решить его судьбу и карьеру на любом балу с любым из высокопоставленных поклонников.

— Прошу прошения за мой нежданный визит, но я обязан был… по долгу службы… выяснить, чтобы не вызывать вас в участок, не бросать тень на ваше чистое имя…

Когда он наконец покинул их дом, Лиля и дворецкий, глядя друг на друга, думали об одном и одно лишь имя было у каждого на уме — Наташа. Вслух подобное предположить они не решались.

Лиля пошла в свою спальню проверить шкатулку. Здесь, в заветной расписной палехской шкатулочке, закрывающейся на маленький серебряный замочек, находились её драгоценности из тех, которые были, что называется, на каждый день. Особо ценные она хранила в сейфе, том, что стоял в подземелье. Следом за ней прошёл дворецкий. Вдвоём они осмотрели замок и увидели на нём мелкую царапинку — кто-то вскрывал его булавкой. Они переглянулись и открыли шкатулку. Лиля высыпала её содержимое на туалетный столик и стала перебирать свои ювелирные украшения.

— Смотри-ка, и правда нет гребня из слоновой кости.

Это был гребень из слоновой кости с самоцветами, которым она часто украшала волосы. Когда она кружилась в танце, свет падал на бриллиантовые камушки, блики от которых отражались по всему залу.

Порывшись в своём ювелирном богатстве, она обнаружила, что не хватает золотого браслета с рубинами, а также одной золотой серёжки с изумрудами, вторая преспокойно покоилась на дне шкатулки. Становилось ясно, что изделия взяты для одной только цели: подкинуть её вещи на место преступления, чтобы подозрение пало на неё. Но кто это сделал? Неужели Наташа?

— Не может быть, — возразила Лиля собственным мыслям. — Ведь я же спасла её от голодной смерти, дала прибежище… Она не могла так поступить!

— И тем не менее, выходит, что так, — ответил дворецкий.

— Но за что? Что плохого я ей сделала?

— Так, всё. Давай забудем, — дворецкий встал и взял за руку Лилю, чтобы увести её, но она выдернула свою руку.

— Но я хочу объяснений! Пусть она объяснит причины своего поступка!

— Да у кого же ты спросишь? Ведь нет её.