Лучший исторический детектив (СИ)

— Мадам Зельда, вам ли огорчаться? Вы красивы, молоды и имеете профессию. Пусть они катятся куда хотят, на здоровье. Знаете, что я вам скажу. Уезжали бы вы из этого города. Я читаю газеты, мадам Зельда. Хочу вам напомнить, что родители ваши умерли не от старости. И не нужно так на меня смотреть, я в отличие от прочих, отлично знаю, что вы не француженка. Зачем испытывать судьбу? — Зельда смотрела на свою гостью и словно узнавала её заново. — У меня мерзкий характер, но мозги всегда были на месте. Уезжайте. Для вас безопаснее будет оказаться в ближайшее время в Америке или в Канаде.

— Почему в Канаде? — неуверенно спросила Зельда.

— Потому что там к евреям лояльны. А я как-нибудь обойдусь без ваших платьев.

Францишка быстро сменила тему беседы, допила кофе, примерила платье, рассчиталась и ушла.

На пороге она развернулась и сказала:

— Послушайте меня. Если уедете сейчас, возможно не придётся бросать всё нажитое добро.

— А вы, почему не уезжаете?

— Я полька, а мой покойный супруг — немец, — ответила она, при этом гордо задрав подбородок.

Францишка ушла, а Зельда задумалась. Так ли хорошо ей в родном городе и сможет ли она устроить здесь свою судьбу. Что греха таить, она в тайне надеялась, что Гольдман предложит ей выйти замуж, поскольку она, как казалось Зельде, более всего достойна стать его спутницей. Вот только уезжать ей не хотелось. Не сейчас. Да и не верилось, что Гольдман бросит всё и уедет с Рузей неизвестно куда.

Заказы заказами. Их всегда можно будет иметь, а вот немалые деньги за бумаги, которые остались у Гольдмана, можно получить круглую сумму. Такую, что всем хватит. А Зеленская-то всё даром захотела! У неё, видишь ли, права на эти бумаги — покойный доктор их оставил. Да какие там права! Он что, в завещании о них указывал? Он и завещания-то не оставил.

При воспоминании о Зеленской Зельда злилась. И не только из-за бумаг. Германов давно уже проложил дорожку к сердцу этой паучихи, чтобы знать всё о её планах. Никто и не подозревал, что пани Роза, сидящая в инвалидном кресле, через день любовника принимает.

* * *

В гостиной у пани Зеленской, за красиво сервированным столом сидели двое: сама пани Зеленская и её тайный гость — Виктор Германов. Тайным он являлся, ибо все давно считали его умершим. Приходил он рано на рассвете, а уходил, когда темнело. Из шикарных апартаментов Зеленской он прямиком направлялся на кладбище, в собственный склеп, где и оставался до утра.

Случалось, что он направлялся не на кладбище, а на улицу Львовскую, где жила Зельда. Подходил к дому через сквер, прячась в тени деревьев, и бросал в оконное стекло маленький камушек, чтобы его впустили в дом. Если Зельда держала форточку закрытой, значит войти нельзя, если же открывала, то сегодня в этом доме ночного гостя примут.

Сейчас Германов не спеша цедил из маленькой чашки кофе и заедал гренками с сыром. Кресло пани Розы возвышалось рядом с Германовым. Она томно взирала на него, забыв об остывающем кофе.

— Что там наши дела, Виктор? Удалось что-нибудь узнать о бумагах Зеленского? — пани Роза слегка коснулась руки Германова.

Зеленская казалась помолодевшей, несмотря на инвалидность. Видимо, романтические отношения с Германовым успели оставить свой благодатный след на внешности. Огромные глаза её сверкали и метали влюблённые взгляды, тонкие пальцы сжимали подлокотники, подрагивали, словно плели свою тонкую паутину.

Роза Зеленская трепетала от каждого вдоха Германова, от каждого его поворота головы. Влюблённые взгляды летели, только если он не смотрел прямо, ибо в другом случае она терялась, как кармелитка, и вообще имела довольно глупый вид, как и всякий иной влюблённый теряет понимание действительности. Германов это тоже видел и потирал руки в ожидании возможной выгоды от этих взглядов и ужимок. Зеленская не могла не понимать последствий от этой страсти. Скорее всего, она их понимала, но совладать с собой не имела внутренних сил. Да и радость от этих в целом невинных встреч была настолько велика и бесконечна, что это совершенно не оставляло Зеленской времени для раздумий о здравом смысле.

Зеленская недавно посылала Марту купить для неё фильдеперсовые чулки, и теперь красовалась в них. На стройных ножках, затянутых в чулки, обуты туфли-лодочки с каблуком.

Зеленская ждала того момента, когда они выпьют кофе и направятся в кабинет для разговора, вот тут-то Германов и должен будет заметить ослабевшие, но не потерявшие прежнюю красоту, ножки.

Когда экономка вошла и сообщила, что, если господа желают, можно пройти в кабинет, Зеленская величаво выкатила кресло, медленно развернулась лицом, чтобы Германов оценил ножки. Германов это сразу же понял, и, безусловно, оценил.

— Пани Роза, вы сегодня просто обворожительны!

Германов сделал такое лицо, будто бы готов сию минуту увлечь Зеленскую в укромное место. И она поверила: вспыхнула вся, засмущалась, торопливо позвала его за собой.

— Виктор, следуйте за мной.

Хотя Зеленская и изнывала от чувств, она, тем не менее, не окончательно потеряла голову. Вполне умела показать, где чьё место и сохранить лицо.