Лучший из худших

Не могу сказать, сколько длилось наше падение – и время, и пространство исчезли, потеряли всякий смысл. Внезапно тьма рассеялась, и я понял, что подошвы ботинок вновь стоят на твёрдой земле. Это было так неожиданно, что я ущипнул себя, чтобы убедиться, что не сплю и не вижу десятый сон.

– Что, уже всё? – разочарованно произнесла Лиза. Она оглядывалась, пытаясь понять, куда нас вынесло.

– Похоже, что да, – кивнул я. – Надеюсь, мы не провалились сквозь землю куда-то в Австралию.

– Ну, тут могу тебя успокоить, – улыбнулась спутница. – И флора и фауна тут абсолютно не похожа на австралийскую. Думаю, мы в самом деле перенеслись к тому селу, о котором говорил Алекс. К тому же, – она вскинула подбородок, – слышишь назойливое тарахтение сверху? Это летит самолёт. Скорее всего, заходит на посадку. Так что нам туда, – махнула она рукой, указывая направление.

Я тоже задрал голову, чтобы посмотреть на небеса, и увидел в них медленно барражирующий биплан, очень похожий на привычный кукурузник. Он с мерным гудением пролетел над нами, словно большой натруженный шмель.

Не приведи бог, если у нас действительно возникнут траблы, и Лиза посадит меня за штурвал этого «керогаза». Я же угроблю и самолёт, и нас вместе с ним. Одна надежда на настоящего Ланского и его память, только уж больно давно он себя не проявлял – с того момента, как мне удалось загнать его куда-то в пучины подсознания.

Нет, я, пожалуй, из шкуры вылезу, но уговорю пилотов. Иначе наступит большой кирдык.

А вот и само Богоявленское, небольшое село на живописном пригорке с главным атрибутом – каменной церковью с оштукатуренными стенами и позолоченным куполом с крестом. Село довольно приличное: много дворов и несколько улиц. Через центральную пролегала асфальтовая дорога, пока что пустая. За всё время, что мы шли по ней, мимо не проехало ни одной машины.

– Слушай, если мы сунемся в село, то станем местной новостью номер один, – заметил я. – Ты же знаешь, как реагируют в деревне на чужаков. Сплетен и разговоров будет на месяц, не меньше.

– А мы в саму деревню и не пойдём, – сказала Лиза. – Аэродром в километре от неё. Видишь, вон там парочка деревянных амбаров. Это и есть ангары для самолётов.

– Как думаешь, аэродром охраняют?

– А ты как думал. До Зоны несколько километров. Хоть прорывов и давно не было, но время от времени сюда наведываются армейские патрули на машинах, а у местных всегда оружие под рукой. Тут, можно сказать, фронтир, как на Диком Западе.

– Ага, только ковбоев не хватает.

– Здешние казачки круче любого голливудского ковбоя.

– То есть это не то чтобы село, а станица?

– Называй как тебе удобнее, – повела плечами Лиза.

Первых казачков мы увидели ещё на подходе к аэродрому: двое чубатых парней в костюмах наподобие «горки» стояли возле шлагбаума, выкрашенного в чёрно-белую полоску. За спиной у каждого висел автомат со складным прикладом. То, что парни не стали их сдёргивать и направлять на нас, уже было хорошим признаком.

– Привет, станичники! – поздоровалась Лиза.

– Здравствуй, красавица, – отозвался один из казаков. – Куда путь держим?

– Нам бы с летунами вашими поговорить.

– На предмет?

– Уж больно ты любопытный, – усмехнулась Лиза.

– Служба такая, – развёл руками казак. – Так чего тебе от наших летунов нужно?

– Пассажирами хотим напроситься.

Больше всего я опасался, что сейчас казаки заартачатся, и придётся демонстрировать им моё владение приёмами боевого кунг-фу и борьбы нанайских мальчиков, но, очевидно, не одни мы подходили сюда с подобными просьбами, поскольку казаки просто расступились и позволили нам пройти. Я вздохнул с облегчением: ладно когда тебе приходится драться с врагами, а калечить своих – это уже перебор. Заодно и шума меньше, а значит, тем спокойнее для нас.

Лётчиков мы нашли в выстроенной для их нужд времянке – домике, больше похожем на летнюю веранду, чем на добротную сельскую избу. Один из них, только что вернувшийся с полёта, шумно плескался в умывальнике, ещё двое сидели за столом и дулись в карты.

Наше, а вернее Лизино появление вызвало у них живой интерес.

– Мадемуазель! – Высокий и худощавый мужчина лет сорока поднялся из-за стола первым и разве что не расшаркался перед нами. – Позвольте вашу ручку.

Лиза усмехнулась и с грацией аристократки подала ему свою ладонь. Лётчик приложился к ней губами, а потом распрямился и улыбнулся. Всё его поведение выдавало в нём заправского бабника.

– Каким попутным ветрам я обязан счастью лицезреть вас? – спросил он. При этом верхняя губа приподнялась, обнажив целый ряд золотых зубов, которые делали его похожим на цыганского барона.

– Так сложились обстоятельства, – туманно произнесла Лиза. – Господа, у меня и моего спутника, – она показала на меня, – есть к вам важное дело…

– Простите покорно, но не могли бы вы сначала сообщить ваше имя, чтобы мы знали, как к вам обращаться, – перебил её высокий.

– Ох, это вы должны извинить мою невежливость. Елизавета Васильевна, – представилась она. – А моего спутника зовут…

– Анатолий, – сказал я. – Просто Анатолий, и без всяких чинов.