Лучший мир

– Ты дома. Ты попала в аварию, несколько дней не приходила в себя. Это нормально, что твоё восприятие немного искажено.

– Немного искажено?! Да я тогда все глаза выплакала от того, что мы никуда не едем! – закричала я, забыв, что мы на улице. Впрочем, людей практически не было.

– Но мы ведь едем, – немного обиженно возразил Илья.

– А как же… Это всё… Это всё было так реально…

– Тише, тише, – он прижал меня к себе и принялся гладить по голове. Кажется, этой голове уже никакие поглаживания не помогут.

– Это невозможно!

Он не ответил. Просто продолжал гладить меня и слегка покачивать из стороны в сторону, будто баюкая.

– Я правда дома? – спросила я, чувствуя первый мокрый след на щеке.

– Правда. И я рядом.

– Я сумасшедшая, да?

– Нет. Ещё раз: ты в аварию попала. Черепно-мозговых травм у тебя не нашли, но всё же я сомневаюсь, что такие вещи проходят бесследно. Хочешь, мы у других врачей обследуемся на всякий случай?

Я отстранённо кивнула, глядя прямо перед собой и ни на чём не фокусируясь. Надеюсь, речь об обычных терапевтах.

– Так реально…

Слишком реально.

Однако сомневаться в реальности рук, которые обнимали меня, было невозможно. И я не стала.

Сложно сказать, кто из нас придумал, чтобы я уволилась. Кажется, всё-таки Илья, а я, на волне эйфории согласилась. Больничный проходил в точности по одному из тех планов, что я рисовала в голове всякий раз, когда он звонил и сообщал, что снова задержится. Мы сняли загородный дом, изолировались от интернета и целыми днями только и делали, что прогуливались по лесу, играли в приставку, смотрели фильмы, ели как в последний раз и даже читали друг другу вслух у камина бумажные книги. В какой-то момент я сказала, что хочу, чтобы так было всегда, и в ходе обсуждения мы пришли к выводу, что нынешняя работа тянет меня на дно. А кого бы не тянуло перекладывание бумажек (в буквальном смысле)? Не просто тянуло, я бы даже сказала, висело на шее камнем, не оставляя ни шанса выплыть.

Однако перспектива уйти в никуда тяготила не меньше, поэтому как только мы вернулись, я открыла сайт по поиску работы. Илья сказал попытаться играть по-крупному, а я решила не спорить и за один вечер составила подборку из вакансий, куда могла бы претендовать только в самых смелых мечтах. В конце концов, я никогда не пробовала по-крупному, вдруг это реально работает? Вдруг и у простого административного работника, который никогда не держал в руках что-то, чуть более интересное, чем приказ или акт сверки, есть шанс осуществить старую мечту и наконец-то зарабатывать на жизнь любимым хобби?

И время. Работа была со мной не только в законные восемь часов, но и нередко цепляла девятый час обеда, пару часов вечером, а также не стеснялась врываться в выходные и праздники. Если бы решение чужих проблем было именно тем, чему я хотела бы посвятить жизнь, вопросов, может быть, и не возникало, но при имеющемся раскладе подобные вторжения казались в высшей степени возмутительными.

Последний день больничного был забит под завязку – приглашения и тестовые задания посыпались как из рога изобилия, а ещё было бы неплохо нарисовать портфолио. Я с университета не то что графический планшет – даже простой карандаш в руки не брала. Ну ладно, брала, но мои художества в основном творились на разноцветных офисных стикерах и либо терялись в бумагах, либо клеились Кате на монитор. Тем не менее, дело шло полным ходом. Ровно в тот момент, когда я впопыхах дорисовывала очередную деталь, мне на плечи легли руки Ильи, а над ухом раздалось пугающее и сладкое «Ну что там? Пора звонить?». Ей-богу, было бы удобнее, если бы в нужный момент торжественно взрывались фанфары, расстилалась ковровая дорожка, ведущая к телефону, и ты точно понимал, что «пора звонить и принимать решение, которое изменит жизнь». Но когда действия глобальных масштабов начинаются так же банально, как пойти на кухню попить водички, то кажется, что как-то неправильно за них берёшься – и начинаются вечные откладывания на потом, до абстрактного знака.

– Да не обязательно отрабатывать две недели! Это только в законе так прописано, а по факту можно договориться как хочешь.

– Это Михаил, – отрезала я. – С ним не будет как хочешь. Не удивлюсь, если он ещё и зарплату за этот месяц зажмёт.

– А ты попробуй, – настаивал Илья. – Вот прямо сейчас возьми и позвони ему.

– Боже, нет! Он неадекват.

– Ну на больничный твой он ведь нормально отреагировал?

– Да, – неохотно признала я. – Действительно нормально. Даже выздоровления пожелал и сказал, что переживает и если что-то понадобится…

– Вот видишь. Звони давай. Просто представь, что всё возможно.

– А теперь мне неудобно, что он такой хороший, а я…

– Я набираю номер.

Через мгновение в моих руках оказался телефон, включённый на громкую связь.

– Слушаю, – ответил Михаил спустя пару гудков.

– Здрасте, – протянула я, ожидая услышать в ответ известную рифму. Так, собраться. Представить, что всё возможно.

– Олеся, добрый день! – его голос стал таким приветливым, что я забыла, с кем говорю. – Как здоровье?

– Да… Лучше, спасибо. Я по такому вопросу звоню…

– Да-да?