Лучший подарок для генерала (СИ)

Когда наш маленький кортеж тронулся в путь, за окном крупными хлопьями повалил снег. Небо стало темным, почти черным. Я сидела и смотрела в окно. Казалось, что мой экипаж плывет прямо во тьме безграничной вселенной, раздвигая боками белые пушистые звезды.

А мои собственные январские звезды покоились у меня на коленях в дорожном саквояже. Осталось только дождаться, когда они подарят мне свой поцелуй.

Заснеженные улочки были пусты. Над дверями домов висели еловые веночки, украшенные шишками, бантами и конфетами в ярких обертках. Где-то по зеленой хвое бежала новомодная россыпь магических огоньков. Кто-то придерживался старых обычаев и зажигал негаснущую свечу.

Город готовился к рождеству.

Я любила этот праздник. Радовалась его красоте и душевному теплу. С ним было связано множество воспоминаний — радостных, грустных, разных. Но от них на сердце становилось теплее.

Вспомнилось вдруг, как давным-давно соседскому мальчишке на рождество подарили большого плюшевого медведя. Толстого, пушистого, с синим бантом на шее. Я тогда прибежала к матушке, стала и себе просить такой подарок.

Тот день запал в мою память в мельчайших подробностях. Стоило закрыть глаза, сразу появлялась матушка, совсем еще молодая в самом нарядном своем капоре. Кружевные снежинки падали мне на ярко-красные варежки. Всюду горели огоньки. Самый лучший на свете медведь сидел в витрине игрушечного магазина.

Он улыбался мне грустно-грустно. В моих же глазах мерзли слезы. В тот день нам не хватило денег.

Я невольно улыбнулась воспоминаниям. И улыбка у меня вышла тоже с грустинкой. Вечером мы пекли рождественский пирог, жгли свечи и мечтали, что когда-нибудь медвежонок станет моим.

Снег за окном поредел. Небо лениво роняло громадные снежинки. Они кружились в волшебном танце и падали вниз, под колеса экипажа.

Мимо проплыл магазин игрушек. В витрине меж огоньков и разноцветных шаров сидел большой плюшевый медведь. На шее у него был повязан синий бант.

Я резко поднялась, наклонилась вперед, потянулась к узенькому окошку под крышей и прокричала кучеру:

— Стойте! Стойте! Я забыла кое-что купить.

Если он и удивился, то виду не подал. Натянул поводья, останавливая лошадей. Я не стала дожидаться помощи — выскочила из экипажа сама и побежала к вожделенной витрине, сметая юбками снег.

Мне было плевать, кто и что обо мне подумает. О сумасбродной Селии Дерли ходило столько легенд, что новая уж точно не смогла бы повредить.

Я буквально ворвалась в магазин и выкрикнула с порога:

— Сколько стоит этот медведь?

Изумленный продавец поспешно ответил.

Всего-то? Господи, как же мало тогда нам не хватило для полного счастья! И как же тогда это было много. Я невольно рассмеялась.

— Леди Селия, — проговорил встревоженный продавец, — если у вас нет сейчас с собой денег, возьмите медведя в долг. А после пришлете слугу.

Вот так. Сейчас мне позволительно то, о чем и не могла мечтать малышка Селия тогда.

— Нет-нет, — рука сама скользнула к кошелю, — я заплачу.

Скоро я снова сидела в экипаже герцога и крепко обнимала свою самую заветную детскую мечту. А звезды-снежинки все так же кружились за окном в волшебном танце.

Усадьба Альберта носила весьма романтичное название — Туманные аллеи. Все потому, что древний парк петлей огибала река. И летом в прохладные ночи весь дом почти по самую крышу окутывал плотный туман.

Тем, кто пытался увидеть усадьбу со стороны, открывалось волшебное зрелище — непроглядное белое марево, из которого торчали лишь острые шпили башенок, беленые трубы и кроны древних лип.

Зимой старый дом стоял укрытый белыми снеговыми шапками. Сонный, величественный и прекрасный. Я это место очень любила.

Как ни странно, но мы туда добрались еще засветло. Снегопад давно уже прекратился. В воздух от лошадиных морд взметались облачка пара. Колеса кареты месили свежий снег, оставляя за собой на белом полотне дороги грязные полосы следов.

Я смотрела в окно и любовалось местными красотами. Возле парадной лестницы кортеж остановился. Проворный лакей метнулся вниз по ступеням, открыл дверь и протянул мне руку. Я подхватила саквояж с бесценным гарнитуром и велела:

— Медведя, будьте добры, отнесите в мои покои. И кофр. Все остальное — в зал для выступлений.

Слуга почтительно поклонился, не произнеся ни слова. Зато на площадке у дома появился сам Альберт. Он раскинул для объятий руки и начал говорить еще из дверей:

— Селия, я безумно рад вас видеть. Стоит признаться, я боялся, что вы передумаете.

Я позволила себе слегка надуть губы, коснулась перчаткой лацкана на его сюртуке.

— Альберт, ваши слова меня обижают. Я же взяла ваш чек. А это значит…

— Знаю-знаю, — задорно рассмеялся он, — что вы не измените решения.

— Я вообще не меняю своих решений, — вырвалось у меня ответ.

— Помнится, вчера я уже слышал эту фразу.

Я легкомысленно отмахнулась.

— Альберт, у вас нашлись очень веские аргументы. С ними невозможно было спорить.

Он только хмыкнул.

— Пойдемте в дом, Селия, воздух сегодня студеный, здесь вы озябнете и заболеете. А я желаю слушать вечером ваш чудный голос.