Лучший режиссёр (The best director)

— Ух, как бы это сказать! — глядя в потолок и покачивая головой, рассмеялся Ван Ян. Он будто веселился и смеялся над собой. — Мы с Джессикой собираемся пожениться, я стану папой…

— Ого! — Майкл моментально прозрел. Он тоже немного растерялся и, помолчав недолго, заговорил: — Ян, это поразительно, это станет главной новостью в прессе. Но, знаешь, как твой друг я полностью тебя поддерживаю. Поздравляю тебя, Ян.

— Майкл, я просто… — с улыбкой вздыхал Ван Ян, постепенно приняв спокойный вид. — Я просто не знаю, действительно ли я к этому готов. Я стараюсь говорить себе: «Я буду хорошим отцом, я смогу стать хорошим отцом!» Но я все равно не уверен. Всё случилось так неожиданно, а человеческая жизнь — это очень серьёзная вещь!

Он говорил слегка сумбурно:

— Знаешь, я никогда не думал, что в 19 женюсь, а в 20 стану отцом. Я никогда о таком не задумывался. Мне нравится Джессика, но, понимаешь, я так и не осмелился недавно сказать ей, что люблю её. Это слишком тяжёлая фраза для меня. Я не знаю, способен ли я стать хорошим мужем. Может, я обычный подонок, который постоянно вредит остальным людям… Почему так выходит? Боже! Чёрт! Твою мать!

Майкл молча слушал ругань Ван Яна, а когда тот затих, произнёс:

— Ян, я не смыслю в таких вещах, потому что ещё не заводил отношений.

Он посмеялся над собой и продолжил:

— Но ты не подонок, мы все это знаем. Ты приносишь людям радость, даришь им мечты, у тебя всегда это хорошо выходило. Мне кажется, ты будешь хорошим отцом и хорошим мужем, но ты сам должен верить в это и хотеть этого, тогда у тебя всё получится. Это делается не ради мечты, а ради счастья.

По мере того как говорил Майкл, Ван Ян мало-помалу пришёл к трезвому мышлению. На самом деле он так и не принял окончательного решения, лишь притворялся, что принял решение. Он всегда боялся брать на себя эту ответственность. Почему? Ван Ян молча размышлял: семья — это оковы? Он боялся быть скованным? Он считал, что ещё молод, поэтому ему не хотелось вот так становиться мужем и отцом? Или всё-таки боялся, что у него не получится или плохо получится стать мужем и отцом и тем самым он причинит вред другим людям?

Ван Ян стиснул зубы и вдруг произнёс:

— Я не хочу быть подонком!

Если он не хотел никому навредить, значит, надо приложить усилия, чтобы всё получилось! Что толку сейчас размышлять о том, что представляет из себя семья? Нужно пережить это лично, чтобы понять! Ван Ян избавился от всех душевных сомнений и по-настоящему принял окончательное решение:

— Спасибо, Майкл. Да, я справлюсь, я буду хорошим мужем! И хорошим отцом!

— Вперёд, Ян, — со смехом отозвался Майкл.

От жилья Ван Яна до своего дома Джессике требовалось пройти всего несколько сотен метров, но этот короткий путь казался ей бесконечно долгим. Она без конца сочиняла в мыслях свою речь, как ей лучше всё рассказать… Когда она вернулась домой и увидела Марка и Кэтрин, смотревших на диване телевизор, а также Джошуа, чесавшего пузо Дэнни, все придуманные раннее слова будто растворились. Она не могла вымолвить из себя ни слова.

— Джессика, ты хочешь что-то сказать? — ободряюще спросила Кэтрин, заметив, что дочь как будто бы желает что-то рассказать.

Марк тоже с недоумением посмотрел на дочь.

Джессика сжала губы. К ней наконец вернулась смелость говорить, она, глядя на Марка и Кэтрин, сообщила:

— Папа, мама, мы с Яном собираемся пожениться.

Марк и Кэтрин замерли, весь дом резко затих, Дэнни перевернулся и встал с пола, затем Джошуа с выпученными глазами воскликнул:

— Господи, вы собираетесь пожениться?! Так быстро?! Правда?!

Марк не изменился в лице, невозможно было понять его настроение. Кэтрин расслышала всю серьёзность в голосе дочери и поняла, что та не шутит. Она ласково спросила:

— Джесси, что случилось?

Если бы Джессике и Ван Яну было по 25 и 26 лет соответственно, Марк и Кэтрин нисколько бы не почувствовали неладное, лишь порадовались бы за них. Но сейчас им было по 18 и 19 лет, и они без всяких на то причин вдруг решили пожениться? Наверняка что-то случилось!

Оказавшись под взглядами родителей, Джессика стыдливо свесила голову и, помолчав немного, тихо промолвила:

— Я беременна от Яна.

Джошуа широко раскрыл рот, огокнув. Брови Марка чуть шевельнулись, кулаки с хрустом сжались. А Кэтрин невольно нахмурилась, выкрикнув:

— Что?!

Не замужем, а уже беременна, ещё и в 18 лет — для католической семьи это была огромная беда. Некоторые ярые верующие разорвали бы всякие отношения с такой дочерью.

Лицо Джессики пылало, она, не поднимая головы, сообщила:

— Мы планируем пожениться в следующем месяце.

Марк тяжело задышал и, окинув взглядом дочь, мрачно сказал:

— Ты совершеннолетняя, это твоё дело. Поступай так, как считаешь нужным!

Джессика стыдливо вымолвила:

— Прости, папа.

Марк отмахнулся и, взявшись за лоб, вздохнул:

— В следующем месяце? Времени на подготовку к свадьбе слишком мало, мы завтра же начнём готовиться.

Джессика тут же продемонстрировала улыбку.

— Джесси, иди за мной, — Кэтрин встала и пошла наверх. Джессика, последовав за ней, вошла в свою спальню.