Лучший телохранитель – ложь

Он улыбнулся, сказал, что любит ее, и поцеловал снова, на этот раз в лоб. Потом Яков смотрел, как она поднимается в кабину грузовика и устраивается на переднем сиденье. Он стоял на пыльной обочине и махал рукой вслед машине, которая увозила его дочь в безопасный мир, пока та не скрылась из вида.

Время скорби и слез кончилось. Теперь нужно было выполнить работу. После того как он разрешил Мариселе покинуть территорию лагеря, Афунди уступил Никитину в его требовании выделить в помощь при окончательной сборке устройства двадцатишестилетнего боевика ФАРК по имени Томас. При этом Алим выдвинул два условия. Первое: работа начнется немедленно, тем же утром. И второе: Никитин будет устно сообщать ему по рации о каждом своем шаге, общаясь через переводчика.

Русский согласился сразу же приступить к работе, но попытался оспорить второй пункт, поясняя свою несговорчивость тем, что не сможет кратко информировать Алима о ходе работы, это будет только отвлекать его и сделает процесс сборки еще более опасным. Но Алим настаивал, и Никитин в конце концов был вынужден согласиться.

Как он и подозревал, присланный в помощь Алиму эксперт по ядерному оружию попытался присоединиться к отправившимся рано утром на грузовике Мариселе и двум ее охранникам. Его оттеснил от грузовика один из людей Афунди. Технический специалист неуклюже ссылался на то, что ему нужно было кое-что закупить в Медельине. Но Алим объявил, что это «кое-что» может подождать. Он хотел иметь под рукой специалиста, способного ответить на технические вопросы, если таковые появятся у Алима в процессе сборки.

К десяти часам утра Никитин и его помощник-колумбиец Томас заперлись в деревянной хижине, где на большом столе перед ними были разложены детали и механизмы ядерного устройства пушечного типа.

У стены стоял еще один стол, снабженный тремя мощными пильными козлами. На нем лежали два тяжелых свинцовых контейнера. Корпуса контейнеров должны были защитить мужчин от радиации, источником которой были хранившийся в одном из контейнеров урановый снаряд и лежавшие во втором четыре урановых диска — мишени.

Первый этап, на котором шла сборка собственно устройства, был не более чем просто работой по сборке механизма. За исключением той части, где требовалась очень точная подгонка ствола пушки, его выполнение было не более сложным, чем установка мелких запчастей на автомобиль. На эту часть работы должно было уйти не более часа. Но она затянулась больше чем на два часа, так как Никитин должен был постоянно связываться по рации с Алимом и отвечать на бесконечный поток вопросов, которыми тот осыпал его через переводчика.

Никитин догадывался о том, что задумал Алим. Он посадил одного из своих людей записывать весь процесс работы для того, чтобы при необходимости в дальнейшем можно было с ней справиться и без помощи русского специалиста. Но он не учел одного: Никитин не собирался рассказывать ему все. Перс, конечно, узнает об этом не раньше, чем будет завершена предварительная сборка устройства.

Существовали некоторые специфические особенности рабочего процесса, касающиеся мер безопасности и последних приготовлений к применению, которые знал только Никитин. Яков не был намерен позволить им забрать устройство, которое он охранял десятилетиями, и взорвать его где-нибудь далеко без его на то согласия и участия. Алим и его люди смогут убить его только после акции, а не до нее.

Ядерные устройства пушечного типа, помимо того что они являлись самым элементарным и надежным видом ядерного оружия, считались и самым опасным оружием. И эта опасность происходила именно от простоты конструкции. Плутониевое ядерное устройство имплозивного типа, в отличие от боеприпаса, находившегося в распоряжении Никитина, хотя и обладало гораздо большей разрушительной мощью, требовало гораздо более усложненной и точной подгонки всех его элементов, с помощью которых достигалась критическая масса. Отказ или задержка в срабатывании любого из них делали атомный взрыв невозможным. В устройстве Никитина было достаточно выстрелить единственным снарядом подкритической массы, который сила взрыва обычного взрывчатого вещества разгоняла по стволу, в мишень, представлявшую собой более значительную (но тоже подкритическую) массу урана. При этом просто преждевременное срабатывание обычного заряда могло привести к полномасштабному ядерному взрыву.

Алим настаивал на том, что он лично должен был установить два элемента устройства. Во-первых, кордитовый заряд, для чего было необходимо просто убрать заглушку из задней части ствола и поместить туда кордит. А во-вторых, он хотел лично установить часовой механизм, при срабатывании которого пушка должна была выстрелить. Никитин предупредил Алима, что недавно приобретенный кордитовый заряд не следует помещать в пушку, за урановым зарядом, вплоть до самого последнего момента. Это можно будет сделать на месте, и справится с этим практически кто угодно. Фактически Яков не имел доступа к кордиту, который находился у Алима.