Luftwaffe-льники

Однажды в училище началась всеобщая паника, местами переходящая в истерику. Все офицеры страшно нервничали. Оказывается, нас решил посетить САМ – начальник ВУЗ-ов ВВС генерал-майор Горелов. Атас! Туши свет! Спасайся, кто может!

Доморощенные холуи через адъютанта аго превосходительства достоверно выяснили, что грозный генерал – поборник экологически чистых материалов типа: дерево, металл, асфальт. *здец! Половая краска в списке любимых материалов московского генерала не значилась.

         Оно и понятно, во время бурной молодости престарелого генерала в казармах Красной Армии были еще земляные полы. Вот в принципе, к чему надо стремиться по разумению товарища Горелова. Не иначе. Но с другой стороны, если ему было в детстве не сладко, то и всем остальным надо отравить юность? Чтобы на личной шкуренке прочувствовали, как в этой жизни все не просто! Так, что ли?

        Похоже, что все-таки да. Училище организовано бросило учебу и перешло на круглосуточный режим подготовки к встрече дорогого и долгожданного гостя.

Кому повезло, те круглосуточно долбили метровый лед на многочисленных дорогах и бесконечных тротуарах.

          В результате титанических усилий курсантской братии, парни героически очистили территорию альма-матер от залежей уральского снега до грязно-серого асфальта с многочисленными проплешинами, ямами и возрастными трещинами.

Снежные сугробы не только внутри периметра училища, но и на прилегающих территориях были выровнены до идеально-квадратной формы. Грани импровизированных кубов и параллелепипедов были настолько остры, что казалось –  прикоснись, порежешься.

На всех дорогах, дорожках, тропинках, а так же на гигантском плацу училища – везде, куда не кинь взор, чернел асфальт. Чернел вопреки и назло суровой уральской зиме.

Жаль, что пожухлую траву не покрасили и листья к веткам на деревьях не приклеили. Нормальненько бы так смотрелось –  в декабре на седом Урале нет снега. Совсем нет! И травка с листочками зеленеется.

          Но руководство училища утвердило лишь промежуточный вариант: зима без снега и точка. Нету снега зимой на Урале! Нету, и никогда не было! А если и падает, то исключительно мимо асфальта. Не ложится снег на асфальт. Ветром сдувает, наверное?!

          Тем, кому не повезло, довелось отскребать замечательную краску от полов, покрашенных в 1943 году руками трудолюбивых немецких пленных.

Уверен, что такую краску сейчас не производят. Это была супер-краска. Полы остервенено скребли лопатами, так как битые стеклышки краску не брали. Даже поверхностных царапин на полу не оставляли.

          Прогрессивная технология использования штыковой лопаты была следующая. В месте соединения черенка с металлической частью штыка привязывалась прочная парашютная стропа. Лопата ставилась на пол под углом штыка в 20-25 градусов, не более. В кончик черенка упирался грудью крепкий курсант. Верхом на лопату становился второй курсант. Становился на кромку штыка лопаты в качестве противовеса и цепко хватался обеими руками за черенок. За концы парашютной стропы цеплялись по два курсанта с каждой стороны – по типу сухопутных бурлаков. И вся эта конструкция начинала поступательное движение, которое сопровождалось душераздирающим скрежетом, дребезжанием и визгом металла по дереву.

При удачном раскладе бригаде «операторов лопаты» удавалось содрать до метра краски, шириной в полтора-два сантиметра. И так шаг за шагом, без конца и края, без сна и отдыха мы вспахивали идеальное покрытие пола нашей казармы.

        Краска отчаянно сопротивлялась. Она приводила в негодность стекла, делая их поверхность тупой и гладкой. Она стойко сопротивлялась разрушительному воздействию импровизированного плуга: штык лопаты быстро терял заточку и жалко скользил по поверхности крашенного пола.

В порыве безысходности и отчаяния мы изобретали все новые способы борьбы со «стойким противником».

         Проклятую краску пробовали разогревать утюгами. В результате, спалили все утюги в роте. Запороли мощнейщую электрическую циклевальную машину. Задрочился и замудохался весь личный состав. Форменное безумие!

На исходе третьих бессонных суток, окончательно одуревая от усталости и потеряв всякий страх и инстинкт самосохранения, к командиру 1 батальона Пиночету четким строевым шагом подошел курсант-первокурсник и дрожащим от волнения голосом озвучил рац.предложение.

Обалдевший от невиданной наглости, Пиночет хотел показательно изнасиловать наглеца. Но осознав гениальность услышанного, суровый полковник принялся обнимать юного рационализатора.

          Ушастый первокурсник предложил не шкрябать упорную краску «до второго пришествия», а перевернуть сами половые доски некрашеной стороной вверх. Аллилуйя! Мы были спасены.

        Курсанты вооружились ломиками, фомками, гвоздодерами и работа закипела с новой силой. Единый порыв энтузиазма, помноженный на острое желание получить долгожданный отдых, сделал свое дело. Мы истово работали за возможность реализовать попранное право на сон.