Лука

— Какого хрена, Джина? — Лука швырнул пакеты с белым порошком через всю комнату. — Что, черт возьми, происходит? Как давно Маттео лежит в своей кроватке? Он весь мокрый, в дерьме, и оно стекает по его гребаным ногам. Он умирал с голоду и так отчаянно хотел, чего-нибудь попить, что, когда я вошел в его комнату, все, что он мог сделать, это указать на свою пустую бутылку и заплакать.

— Я не знаю. — Джина томно откинулась на подушки огромной кровати, в которой, по ее настоянию, они нуждались, когда обставляли дом.

— Ты не знаешь? — его голос перешел в крик. — Я прихожу домой, чтобы провести некоторое время с моим сыном, и обнаруживаю, что он был брошен моей женой, чтобы она могла трахнуть своего любовника в нашей постели. И не только это, ты еще принимаешь чертовы наркотики в моем доме. И все, что я получаю, это «я не знаю». Ты можешь подумать лучше. — Он пнул тело у своих ног, его зрение все еще было затуманено яростью. Он понятия не имел, кто был ее любовником и как он оказался избитым и без сознания на полу. Мир окрасился в красный цвет, как только он открыл дверь спальни.

— Ты слишком остро реагируешь. — Она вздохнула и завернулась в шелковый халат. Почему он не заметил, как она похудела? Или ее темные круги под глазами? Или постоянное сопение и покрасневшие ноздри? Как он мог не знать, что она была с другим мужчиной?

— Остро реагирую? — Он схватил с комода вазу и разбил ее о стену. — Я отдал тебе все, мать твою. Все, что вы просила. И все, что я хотел взамен — это чтобы ты растила нашего сына и делала то, что должна делать жена гангстера.

— Ты не дал мне любви, — ее нижняя губа задрожала. — Ты не любил меня.

— Господи Иисусе. — Он схватил часы в стиле барокко, подарок ее матери, который ему никогда не нравился, и швырнул их через всю комнату, ничего не почувствовав, когда они разбились о стену. — Я думал, мы достигли взаимопонимания. Я никогда не лгал тебе, Джина. Когда ты сказала мне, что беременна, я выложил все карты на стол. Я дал тебе выбор. Если бы ты не хотела такого брака, я бы просто финансово поддерживал тебя и Маттео. Любовь не была частью договора. Мы оба получили то, что хотели из него. Так устроен наш мир. Ты знала, что у меня будет любовница. Ты знала почему. И ты знала, что завести любовника для тебя неприемлемо.

— Так же неприемлемо, как растить чужого ребенка? — Она откинулась на подушки, на удивление равнодушная к его гневу, и к тому факту, что ее возлюбленный теперь лежал без сознания на полу.