Лука

Ее лицо вытянулось, и впервые с тех пор, как он ворвался в комнату, он увидел в ней намек на эмоции. Она сыграла свою лучшую партию и проиграла, потому что не понимала правил игры.

— Не торопись, Лука, — она понизила голос до мягкого, успокаивающего тона. — У нас хорошая жизнь. Посмотри на наш прекрасный дом, красивые машины, шоу, которые мы посещаем, вечеринки, которые мы устраиваем. Никто не узнает, что ты не настоящий отец Маттео. И если тебе не нравятся наркотики, я могу остановиться в любое время. Я ничего не скажу о Марте, — ее взгляд метнулся к мужчине на полу. — И я думаю, что он больше не проблема. Пожалуйста, не забирай все это. Я совершила ошибку. Прости меня, caro (итал. — милый).

Господи Иисусе, он женился на бессердечной суке. Она даже не казалась опечаленной тем, что ее любовник может быть мертв. Она не жалела, что пренебрегала их сыном.

Только мысль о потере того образа жизни, который он ей давал, заставлял ее умолять.

— Вон, — он взревел так громко, что задрожало окно. — Майк придет и заберет тебя. Я больше не хочу тебя видеть.

Не в силах оставаться с ней в комнате ни секунды дольше, он спустился на кухню и позвонил Майку, проинструктировав его убедиться, что она будет находится в безопасном месте. Потом он позвонил Фрэнки, чтобы тот разобрался с мусором на полу спальни. Единственная причина, по которой он тогда не убил ублюдка, заключалась в том, что он не хотел, чтобы Джина стала свидетелем преступления. Она больше не заслуживала доверия, и, учитывая ее мстительный характер, она не оставит его в покое и обратится в полицию. Фрэнки справится. Наркоторговцы были его особым лакомством.

Лука открыл бутылку виски и делал глоток за глотком, едва почувствовав вкус горькой жидкости, обжигающей его внутренности. Он услышал, как колеса чемодана Джины заскрипели по кафельному полу.

Она остановилась у кухни, но он не поднял глаз, пока не услышал, как закрылась входная дверь.

Если бы он знал, что она собирается сделать этой ночью, он не сказал бы ей «прощай».

* * *

Лука вздрогнул и проснулся, его сердце бешено колотилось. Инстинктивно он потянулся к тумбочке. С тех пор как началась гражданская война между Тосканцами, он никогда не спал без оружия. Но в комнате было тихо и спокойно. Габриэль мирно спала рядом с ним, ее золотистые ресницы веером рассыпались по кремовым щекам. Ее рука лежала на его груди чуть ниже крыльев татуировки в виде коронованного черепа и роз. Он начал набивать татуировки, когда вошел в мафиозную семью, и мир был полон надежд и обещаний.

Его напряжение ослабло, и он опустил руку. Его разбудил кошмар — последняя ночь с Джиной, которая все преследовала его во сне. Вкус вины задержался на его языке, смывая сладость поцелуев Габриэль. Он не сможет пройти через это снова, не переживет такого предательства. Может быть, сон был предупреждением, что он подпустил ее слишком близко.