Лука Модрич. Автобиография

Об итогах турнира в США я разговаривал с тренером Даличем. Он любил советоваться по всем существенным вопросам с группой опытных игроков и со мной как с капитаном. Турнир должен был стать возможностью сплотить команду и создать оптимистичную атмосферу перед чемпионатом мира, но, к сожалению, вызвал споры и почти нарушил единство группы. В этом смысле мне показалось неуместным его заявление после победы над Мексикой, в матче с которой он не использовал проверенных и более опытных игроков. Он сказал что-то вроде, что тренеры должны задуматься, как ввести в сборную молодежь и что в сборной больше не будут играть по былым заслугам. Символически это было проиллюстрировано идеей, что Анте Ребич сейчас имеет преимущество перед Иваном Перишичем. Все это вдруг из-за того, что в товарищеском матче с Мексикой молодежь выиграла, а Перу четыре дня назад проиграли так называемые опытные игроки? Мне было странно это слышать, особенно про Перишича. Речь шла о доказавшем свою ценность игроке, очень мощном фланговом, закаленном в самых тяжелых сражениях со сборной и в клубе. У всех есть фазы лучших или худших форм, но Перишич – большая ценность для нашей сборной. Я сказал Даличу, что я ошеломлен такими заявлениями, а он сказал, что был ошибочно интерпретирован СМИ. Его намерением было мотивировать всех игроков к подготовке к России. Я сказал, что не СМИ виноваты в том, что история турнира сложилась плохо. Журналисты делают свою работу и могут писать. Проблема, что мы сами начинаем публичные споры внутри команды и нарушаем ее атмосферу. Я сказал ему, что по моему опыту не будет хороших результатов, если такое поведение продолжится. После этого перед подготовкой к России Далич провел очень важную встречу с игроками.

Лично у меня были одни проблематичные отношения в сборной, которые мне очень мешали. И я хотел обязательно устранить недопонимание до поездки в Россию. Марио Манджукич. С 2007-го, когда он пришел из ФК «Загреб» в «Динамо», мы были партнерами. Год в клубе, 11 лет в сборной. Марио – особенный человек. Он иногда действует эксцентрично, но почти всегда дружелюбно настроен. Кто его не очень хорошо знает, думает, что он настоящий ворчун. Все это время я знаю Марио как отличного парня с большим сердцем. Он был мне дорог с первого дня, хотя многим нужно было много времени, чтобы его принять таким, какой он есть. Мы прошли многое вместе в сборной. Когда мы играли дома с Исландией в стыковом матче за путевку на ЧМ в Бразилии в 2014 году, я встретил Манджукича перед лифтом в отеле.

– О, Марио, давай сегодня покажем им, – сказал я ему так, как часто игроки подбадривают друг друга на тренировках или перед матчами. Манджукич тем временем удивил меня реакцией:

– Смотри за собой, отстань от меня.

Мне показалось, что такая реакция вызвана тем, что он сейчас не в настроении. Как будто он обиделся на меня, но на что именно я не понимал. С Марио у нас всегда были хорошие отношения. До тех пор мы постоянно общались. А теперь отношения стали прохладными. Если бы я тогда был бы такой же мудрый, как сейчас, я бы прояснил ситуацию сразу же или в худшем случае на следующих сборах. Но я был упрям. Когда сталкиваются два тяжелых характера, их энергия пропадает. Мне, честно говоря, было обидно, но я не хотел делать первый шаг. Очевидно, и он не хотел. Мы нормально взаимодействовали как партнеры по команде. На поле не было никаких проблем. И вне его все было в рамках нормальных отношений, на встречах с тренером или среди игроков. Он поздравлял меня с победой в первой моей Лиги чемпионов, счастье которой он пережил за год до этого с «Баварией». Но для меня это было не то. В сборных командах понимать друг друга тяжелее, чем в клубах, где игроки каждый день вместе. В сборной состав меняется, команду составляют игроки разных клубов, культур, менталитетов, разных поколений. Совершенно нормально, что с кем-то вы лучше понимаете друг друга, потому что лучше друг друга знаете или ближе по возрасту и больше общаетесь, чем с другими. Прежде всего объединяют общие интересы и амбиции сборной, ответственность и честь играть за национальную команду. В этом смысле мы могли с Марио работать хорошо. Но с ним у меня всегда были близкие, дружеские отношения, а эта патовая ситуация, когда все вроде бы нормально, но на самом деле нет, была для меня в тягость.