Лука Мудищев (сборник)

В тоске по юности моей

И в муках разрушенья

Неверных вспомнил я блядей,

Утратив впечатленья.

Одну из них я погубил,

В любви, на все готовый,

Одну из множества могил

Оплакал скорбью новой.

Я помню тот заветный час,

Толпа угомонилась,

И на панель ты в первый раз,

Как светлый день, явилась.

Проспект шумел. Там дилетант

И денди хладнокровный

Твое искусство, твой талант

Почтили данью ровной.

И точно, мало я видал

Красивее плутовок:

Твой голос ласкою звучал

И каждый жест был ловок.

Ты розой пурпурной цвела,

Где мы прошли, как тени,

И вскоре всех ты превзошла,

Открыв свои колени.

Исканья старых богачей

И молодых нахалов,

Куплеты бледных рифмачей

И вздохи либералов,

Все, все в пизде твоей слилось

И в сердце вдруг отозвалось!

II

Со мной ты как-то заперлась

Богиней недоступной

И вся разврату предалась

Душою неподкупной.

В тебя входил я, как солдат,

Наскучив службой ратной;

И каждый вздох, и каждый взгляд

Был бранью непечатной.

Разлитый в поцелуях хмель

И бред продажной ласки

Напомнил синий мне апрель

И свет старинной сказки.

Как ненавистное ярмо,

Одежды с плеч срывая,

Глядел в глубокое трюмо,

Признанья повторяя.

Там, лик закрыв, луна плывет,

Мерцая, гаснут свечи,

Ты подставляешь красный рот,

Колени, груди, плечи.

И, скорбно руки заломив,

Дашь волю горьким пеням,

Где я взбегаю, как прилив,

По бедрам и коленям.

Где наши знойные тела

Всю ночь в глухом алькове

Вновь отражают зеркала

Желаньем жаркой крови.

Гляжусь ли в жуткое трюмо,

На сердце пусто и темно,

Редеет мрак угарный,

Но длится сон кошмарный!

. . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . .

III

Пусть в душу грешная мечта

Льет сладкий яд заклятья;

Пускай ласкает нагота,

Раскрыв свои объятья.

Изгибы тела я познал,

Целуя и лаская,

Я губы женщины листал,

Небесный лик стирая.

Дрожа, ты гладишь по спине

Лилейными перстами,

И отзовусь я в тишине

Постыдными словами.

Склоняясь, я любви искал,

Искал в тебе забвенья.

Но в жизни так и не узнал

Прекраснее мгновенья!

Пылали щеки. Голос пел

Науку страсти нежной,

Я первый раз тобой владел

С любовью безнадежной.

Ты подо мною, как змея,

Сгибалась, разгибалась;

А я шептал: моя, моя,

И в сердце пела жалость!

Навек бы канул меж грудей,

Чтоб услыхать в ответ: злодей!

IV