Лука Витиелло

— Я бы никогда не предал Семью, — прохрипел Ромеро, а затем закашлялся. — Я верен. Я готов умереть за тебя. Если бы я был предателем, Ария не была бы здесь целой и невредимой. Она бы была в лапах Братвы.

Я освободил его, и Ромеро рухнул на пол, задыхаясь. Ария показалась на лестнице в маленьком ничто.

Ромеро глянул в ее сторону, и я потерял контроль.

— Вон, сейчас же, — приказал я, шум в ушах становился все сильнее. Я схватил Ромеро, мое тело дрожало от едва сдерживаемой ярости. Я швырнул его в лифт и нажал на кнопку. Двери закрылись, я заблокировал лифт, чтобы никто не мог войти.

Кто знал, придет ли убийца моего отца и за Арией.

Ария.

Мое тело трясло от мрачного голода, адски горело. Все вокруг было покрыто непроглядной темнотой, кроме нее.

— Ты в порядке? — спросила Ария.

Я повернул к ней голову, пока она медленно приближалась. Мои глаза заметили ее торчащие сквозь ткань ночной рубашки соски. Моя жажда крови боролась с похотью.

Ария сделала еще один шаг ко мне, и мой голод одержал верх. Мысли стали жестокими, тело действовало инстинктивно. Я схватил Арию, чувствуя ее жар, ощущая ее чарующий запах. Моя. Навсегда.

Я нуждался в Арии, в каждом ее миллиметре. Я резко притянул ее к себе, накидываясь на нее с ожесточенным поцелуем.

Я повернулся, дискомфорт нарушил мой сон. В голове стоял туман, мои мышцы были напряжены и болели, будто бы я тренировался часами. Застонав, я уставился на потолок, прежде чем понял, что я не в спальне. Я дернулся в поисках пистолета, которого не было, и сел. Слабые предрассветные лучи освещали гостиную. Я был на полу, полностью голый. Картинки из прошлой ночи, слабые вспышки, пробивающиеся сквозь туман, складывались в картину в моем сознании. Отца пристрелили. Я в бешенстве вернулся домой, напал на Ромеро и... Арию.

Моя грудь сжалась. Я огляделся и увидел свою жену, лежащую на боку на деревянном полу. Она свернулась калачиком, на ее коже выступили мурашки. Медленно опустившись на колени, я придвинулся ближе. Синяки покрывали ее поясницу, вероятно, от пола. Желчь подкатила к горлу от этого вида. Зрелище, которое я помнил с самого детства, когда отец издевался над мамой.

Что я сделал? Блять, какого хера я натворил?

Я встал на ноги, глядя на Арию, поднял ее, видя еще больше синяков на ее бедрах, отметин от пальцев. В какой-то момент я подумал, что блевану. Меня не рвало лет десять точно, даже когда я повсюду были кровь врагов, их кишки, дерьмо, рвота или моча. Я занес Арию в спальню и бережно положил на постель. Ария продолжала крепко спать. Еще одна волна беспокойства накрыла меня. Я осторожно ощупал ее голову на предмет ран, но все было в порядке. Она легонько вздохнула. Я сел на краешек кровати, чувствуя себя опустошенным.

Взгляд застыл на моей измученной жене. Все свою жизнь я клялся никогда не походить на отца, ни на чертову каплю. Я сжал руки в кулаки, отчаяние и вина разрывали мою грудь. Я подумывал позвонить Маттео, но стыд удержал меня от этого. Он и я ненавидели нашего папашу за то, насколько жестоко он обходился со своими женщинами. Как я мог признать, что такой же, как и он?

Веки Арии затрепетали, и я застыл, боясь смотреть ей в глаза, когда она взглянула на меня. Станет ли она ненавидеть меня? Бояться?

Как я мог загладить свою виду? Какие извинения могут исправить то, что я натворил? Такому не было оправданий. Это непростительно.

Ария смотрела на меня слегка нахмурившись.

— Что я сделал? — прохрипел я, разрываясь между нежеланием узнать и отчаянной нуждой в этом.

Ария оглядела свое тело. Я не понимал ее поведение. Она в шоке? Насколько херово все было? Она провела пальцами по своему горлу, и я поморщился от следов укусов, которые я оставил на ее безупречной коже. Я был монстром. Я не должен быть с кем-то вроде Арии.

Ария села и поморщилась, боль исказила ее лицо. Очередная волна ненависти к себе резанула меня сильнее, чем любое лезвие ножа.

— Ария, прошу, скажи мне. Я... — я, блять, даже не мог произнести это ебанное слово. Какой человек может совершить подобное, но даже не быть в силах, чтобы произнести?

Ария нахмурила брови, глядя на меня, будто бы не понимая, о чем я говорю.

— Ты ничего не помнишь?

— Помню лишь отрывки. Как держал тебя внизу, — и это было худшим воспоминанием из всех. Ария, перекинутая через спинку дивана, я над ней.

— Ты не причинил мне боль, — мягко сказала она.

Только ее тело говорило о другом. Почему она пыталась защитить меня.

— Не нужно врать.

Ария подползла ко мне. Я смотрел на нее, не шелохнувшись.

— Да, ты был чуть грубее, чем обычно, но я хотела этого. Я наслаждалась этим.

Я с трудом верил, зная, каков я, когда груб.

— Нет, правда, Лука, — пробормотала она, целуя меня в щеку. Она не казалась напуганной или разбитой. — Я кончила по меньшей мере четыре раза. Я сама точно все не помню. Я отключилась от избытка ощущений.

Я на мгновение закрыл глаза. Блять. Я не как мой отец.

— Не понимаю, что на тебя нашло. Ты даже на Ромеро напал.

Я положил руку на колено Арии, нуждаясь в ощущении ее гладкой кожи, радуясь, что она не вздрогнула.

— Мой отец мертв.

Глаза Арии расширились.

— Что? Как?