Лука Витиелло

Через какое-то время мои мышцы расслабились. Дыхание Арии было по-прежнему размеренным. Оно было спокойным, мягким, ее сон был глубоким. Никакие ужасы прошлого не преследовали ее во сне. Зная, каким человеком являюсь, я все же надеялся, что ее сон останется таким же невинным и в дальнейшем.

ГЛАВА 7

Что-то нежное щекотало мой долбанный нос. Открыв глаза, я уставился на золотистые волосы. Я обнимал маленькое тело Арии, моя рука была обернута вокруг ее тонкой талии, и она была полностью расслаблена в моих объятиях. Я спал, прижав ее к себе. Я никогда прежде не позволял женщине оставаться в моей постели. Я думал, что понадобятся месяцы, чтобы я смог нормально спать по ночам — теперь, когда мне приходилось делить кров с женой.

Блядь. Ария — моя жена.

И все еще чертовски невинна.

Я приподнялся на предплечье, но она не пошевелилась. Ее светлые ресницы расположились на фарфоровых щеках, а губы слегка приоткрыты. Гребанное совершенство, вот кем она была.

Ее живот приподнимался и отпускался под моей ладонью, пока она спокойно дышала. Я чувствовал ее тепло сквозь то маленькое ничто, что было на ней надето. Я хотел провести рукой между ее ног, хотел почувствовать ее жар там. Хотел погрузить в нее свои пальцы и член. Блядь. Мой член резко восстал.

Я хотел заявить на нее свои права.

Она — моя.

Моя жена. И именно поэтому я хотел защитить ее, даже от самого себя, и это было самым сложным.

Дыхание Арии изменилось, ее живот напрягся под моим прикосновением, все ее тело буквально сжалось. Она боялась меня и того, что я мог сделать.

— Отлично, ты проснулась, — пробормотал я.

Она напряглась еще сильнее, а затем ее глаза медленно распахнулись. Ухватившись за бедро Арии, я перевернул ее на спину, чтобы лучше рассмотреть ее лицо. Ни грамма косметики, со спутанными волосами, сонная — Ария все равно была привлекательна. Ее глаза скользнули по моей груди, и румянец затопил щеки. Хоть я никогда прежде не спал рядом с женщиной, я провел более чем достаточно часов с ними, но для Арии — это первый раз, когда она была столь близка с мужчиной. Ранним утром солнечный свет окрашивал ее волосы в золотые оттенки. Я коснулся пряди, восхищаясь ее мягкостью. Вся она была мягкой, нежной, маня необходимостью прикоснуться, заявить права.

— Скоро заявятся моя мачеха, тетки и другие замужние женщины семьи, чтобы забрать простыни и отнести их в столовую, где, не сомневаюсь, уже ждут начала этого гребанного спектакля.

Ее румянец стал еще ярче, тень смущения вспыхнула в глазах. Она была воплощением невинности, так отлична от меня и все же находилась в моей власти. Она взглянула на порез на моем предплечье.

Я кивнул.

— Моя кровь даст им все, чего они хотят. Но у всего этого должна быть история, они будут жаждать любой детали. Я уверен, что превосходный лжец, но будешь ли ты способна врать всем в лицо, когда они начнут спрашивать тебя о прошедшей брачной ночи? Никто не должен узнать, что произошло. Это выставит меня слабым.

Слабый. Люди могут многое сказать обо мне. Слабость не в их числе. У меня не было проблем с тем, чтобы выполнять все, что необходимо, не составляло труда причинять боль и сокрушать. Мне следовало без колебаний заявить свои права на Арию, не стоило беспокоиться из-за ее страха и слез. Мне следовало поставить ее на колени и трахнуть сзади, чтобы не видеть страха в ее глазах. Вот, чего люди ожидали от меня.

— Слабый, потому что не захотел насиловать собственную жену? — спросила она, ее голос дрожал.

Мои пальцы напряглись на ее талии. Изнасилование — мы оба знали, что в нашем мире никто бы не посмотрел на это в подобном ключе. Не важно, как бы грубо я трахнул Арию, все бы назвали это моей привилегией, правом.

Мои губы изогнулись в едва заметной улыбке.

— Слабый потому, что не взял то, что должен был. Традиция кровавых простыней у сицилийской мафии — главное доказательство чистоты невесты и беспощадности мужчины. Так, как думаешь, что скажут обо мне, когда ты лежишь в моей кровати полуголая, уязвимая и моя, но все еще нетронутая, как и перед брачной ночью?

Страх засиял в глазах Арии.

— Никто не узнает. Я никому не скажу.

— С чего я должен верить тебе? У меня нет привычки доверять людям, особенно тем, которые ненавидят меня.

Ария коснулась раны на моем предплечье, ее глаза были мягче, чем прежде.

— Я не ненавижу тебя.

У нее были все права на это, потому что я обладал ею, и она никогда не покинет меня, потому что моя. Ария оказалась заточена в дорогую золотую клетку, в безопасности от проявлений жестокости, потому что в этом я поклялся сам себе, но вынужденная жить без любви и нежности.

— Ты можешь доверять мне, потому что я твоя жена. Я не выбирала этот брак, но, как минимум, я могу попытаться получить максимум от этого брака. Я ничего не выиграю, предав твое доверие, но получу все, показав, что я на твоей стороне.