Лука Витиелло

— Джианна, — резко произнесла Ария, ее глаза метались между мной и сестрой. — Не могла бы ты помочь мне одеться, — она развернулась и направилась в ванную, ее движения были слегка скованными, будто бы ей было больно. Меня разрывало между восхищением от ее маленького шоу и сожалением из-за того, что ей в принципе было необходимо притворяться.

Послав мне еще один уничтожающий взгляд, Джианна проследовала за сестрой и закрыла дверь.

Нина показала головой, оборачиваясь к Людевике Скудери.

— Джианна совсем не умеет себя вести. Сомневаюсь, что ее будущий муж будет терпеть подобные выходки.

Учитывая, как малыш Рокко заботится о благополучии дочерей, он, судя по всему, найдет самого жестокого ублюдка, который будет избивать Джианну до полусмерти, но это уже не мое дело.

Нина схватила простыни, выставляя на показ кровавые отметины.

Людевика демонстративно не смотрела ни на них, ни на меня.

— Я не собираюсь ждать целый день, — произнес я. — Почему бы вам не спуститься вниз и не подготовиться к предстоящему шоу?

Женщины вышли, и я закрыл дверь, радуясь, что выгнал их. Было очевидно, что они ничего не заподозрили, да и с чего бы? Я — Лука Витиелло. Жалость к жене явно не укладывалась с моей репутацией.

Я направился в ванную. Мне нужно побриться и принять чертов ледяной душ. Я толкнул дверь, но она поддалась с трудом, а в щели появилось разгневанное лицо Джианны.

— Ты не можешь войти, — прошипела она, прищурившись. Она была лишь котенком, пытающимся напугать тигра.

— Я ее муж, а теперь отойди, — отозвался я. Не составило бы труда открыть дверь, но отшвыривать девчонок с моего пути не было моим любимым занятием.

— Плевала я на то, что ты ее муж, — пробормотала она.

Так, ладно, я потратил все свои скудные запасы терпения на Арию прошлой ночью. Я толкнул сильнее, и Джианна отпрянула, ее глаза вспыхнули возмущением. Эта злобная девчонка попыталась остановить меня, встав на пути, но мои глаза были прикованы к движениям в душе, где Ария повернулась к нам спиной. Милостивый Боже. Простой женской спины было достаточно, чтобы я вновь стал каменным.

— Выйди, — шипение Джианны вновь привлекло мое внимание.

— Мне нужно одеться, и здесь нет ничего из того, что бы я еще не видел, — огромная жирная ложь, которую я должен повторять сегодня из раза в раз, пока будет идти демонстрация простыней.

Я уставился на Джианну.

— Теперь уходи или увидишь свой первый член, девчонка, потому что я собираюсь раздеться.

Я потянулся к боксерам, но, к сожалению, это была пустая угроза. Скудери потерял бы рассудок, если бы я размахивал членом перед его дочерью — в смысле, той, которая не являлась моей женой. Скорее всего, ему насрать, что я делаю с Арией, раз он был готов отдать ее мне в пятнадцать. Не то, чтобы меня ебали недовольства Скудери, но это было слишком неуважительно.

— Ты, высокомерный мудак, я... — начала было Джианна, и я был близок к тому, чтобы забыть о том, что кое-что неподобающе, когда Ария сказала своей сестре выметаться и, наконец, рыжая вышла за дверь. — Ты садистская свинья, — пробормотала она прежде, чем закрыть дверь.

Никто из тех, кто осмеливался оскорблять меня, не доживал до следующего дня, но она была в безопасности, потому что была всего лишь девочкой и потому что была сестрой Арии.

Подавив злость, я направился к раковине, но мои глаза неотрывно следили за Арией. Она напряглась, когда дверь закрылась и мы остались наедине. Она все еще боялась меня, несмотря на то, что я пролил кровь и лгал из-за нее. Я не мог винить ее за это. Будучи с человеком типа меня, она имела все причины, чтобы ожидать худшего. Я взял кисть и стал распределять крем для бритья по лицу, когда она, наконец, выключила воду. Затем она повернулась, и я замер. Мои глаза упивались ею. Она была совершенна. Ее кожа — блестящая и похожа на шелк, даже ее киска. Должно быть, она сделала восковую эпиляцию перед брачной ночью, был лишь небольшой треугольник светлых волос, но ничего не скрывало ее восхитительные складочки, куда я мог бы погрузить свой член прошлой ночью. Ария позволяла мне любоваться ею, стоя практически неподвижно, но румянец покрывал ее горло и лицо.

Я опустил кисть и взял одно из полотенец с сушителя, прежде чем двинуться к ней. В глазах Арии застыла неуверенность, когда она приоткрыла душевую кабину и с тихой благодарностью взяла полотенце. Я не мог оторвать от нее взгляда, ее нагота взывала к худшему во мне, к чудовищу внутри меня, который был готов вырваться на свободу.

Ария обернулась в полотенце и вышла из душа. Она посмотрела на меня. Она была маленькой, беззащитной, захватывающе дух прекрасной и бесспорно моей.

— Готова спорить, ты уже сожалеешь о своем решении, — сказала она, глаза Арии будто бы выискивали что-то из того, на что надеются все женщины: нежность, ласка, любовь. Но ей не суждено найти этого в моих глазах... или в моем сердце.