Лукавый сексуальный лжец (ЛП)

– Смею предположить, ты пошлешь меня на хрен, если я предложу тебе

встретиться после работы, да?

– Ты прав, как никогда, – отвечаю я. Дверь снова распахивается, и с

шумом и гиканьем вваливается команда по софтболу. Уже вторая, как я

понимаю.

Люк встает и, достав кошелек, кладет на стойку несколько купюр за свое

пиво.

– Тогда, надеюсь, увидимся, Логан, – улыбнувшись, говорит он и идет к

друзьям.

Люк

Уставившись в потолок, я перебираю в памяти несколько последних

встреч с Лондон. Это странно, когда все заканчивается настолько резко и

полностью. И я понимаю, почему она больше не хочет заниматься со мной

сексом. Понимаю, почему считает, что я не в ее вкусе. Проблема в том, что

сейчас к Лондон не подступиться, и мне никак ее не убедить, что я стою ее

времени.

Оказывается, я успел забыть, как сильно терпеть не могу всякие

беспокойные чувства.

Партнеры компании сейчас на встрече в Лейк-Эрроухед, но большинство

стажеров по понятным причинам не приглашены. Нам с трудом доверяют

принести юридическое обоснование из одного офиса в другой, не говоря уже

о посвящении во внутренние дела компании или детали самых интересных

дел. Это означает, что у меня появилось несколько выходных, вот только

время жутко не подходящее. Мне не хочется провести их в бесконечных

раздумьях.

Поэтому я заполнил день всякими делами: отвез бабулю на ее лечебную

физкультуру, помог Эндрю вытащить старый холодильник из гаража, намотал

несколько кругов в бассейне. А к тому времени, как настала пора ехать на

ланч с отцом, я ощутил напряжение в плечах и спине.

Все вернется в норму, когда я снова буду в настроении для старого

доброго перепихона, но Лондон, Миа и с трудом поддающееся

распознаванию множество тел, поцелуев и взглядов, составляющее мою

реальность между ними двумя… Мне кажется, я уже сам не могу понять,

чего хочу.

От приближающегося окончания учебного года кампус Калифорнийского

Университета Сан-Диего практически вибрирует. Кто-то из студентов

валяется на лужайке, кто-то кидает фрисби, а кто-то просто лениво

прогуливается по дорожкам, будто занятия уже кончились.

Впереди стоит парень, выглядящий очень знакомо… Мой памяти

требуется всего секунда узнать его, а когда это происходит, желудок ухает

куда-то вниз.

Это Ансель, он разговаривает со студенткой. Он высокий, поэтому

немного наклоняется, чтобы смотреть в глаза, и во время разговора

постоянно жестикулирует. В его внимании к ней нет никакого сексуального

подтекста, но даже просто глядя на него, мне понятно, насколько ему важно,

что она его понимает.

Проклятье. Он хороший парень.

Я оглядываюсь назад, откуда пришел. Мне нетрудно избежать встречи с

ним – достаточно вернуться назад и обойти кругом корпус гуманитарных

факультетов, но по какой-то причине я не двигаюсь, даже когда в голову

приходит план отхода. А с каждой секундой мои шансы уйти незамеченным

тают.

И тут он оборачивается и видит, как я стою тут и наблюдаю. По его лицу

заметно, как он меня узнает и потом, сглотнув, снова смотрит на девушку.

Она начинает уходить, а он делает шаг мне навстречу.

Как бы я поступил на его месте? Выдал хук справа? Прошел мимо?

Он останавливается в метре от меня.

– Люк.

– Ансель. Привет.

Мы обмениваемся кратким и самым неловким на свете рукопожатием.

Сейчас, вдали от тусклого освещения бара, я думаю, он на несколько лет

старше меня. И дело не столько в морщинках на лбу, сколько в том, как он на

меня смотрит: спокойно, уверенно и прямо в глаза.

– Как ты здесь оказался? – спрашивает он.

– Мой отец руководитель Института биоцепей. [ориг. название Biocircuits

Institute, BCI UCSD – прим. перев.] Он работает… ну, вон там, – я показываю

на здание позади него, и он оборачивается посмотреть. – И мы договорились

вместе пообедать.

Когда он снова поворачивается ко мне, с приподнятыми бровями

произносит тихое:

– А-а.

– Но я заметил тебя и хотел поговорить.

Ансель коротко кивает, побуждая меня продолжать.

– Тем вечером я повел себя, как мудила. Хочу извиниться.

Он снова приподнимает брови и подбородок, от чего мне понятно, что он

не это ожидал от меня услышать.

– Я знал, что Миа с кем-то, – продолжаю я, – и что она начала жить

дальше. Ну то есть, – тут же добавляю я, – и я тоже, конечно. Но я не знал, что она вышла замуж. Это просто сбило с ног.

Он кивает, но по его лицу ничего не прочесть.

– Я понимаю.

– И все-таки меня самого удивила собственная реакция, когда мы

встретились, – с улыбкой говорю я. – Потому что это кажется безумием –

привычно относиться к девушке спустя четыре года, правда ведь?

Он смеется в ответ, и его взгляд смягчается.

– Не обязательно, – замечает он. – Речь же о Миа. Думаю, я бы не смог к

ней относиться иначе и век спустя.

Теперь и я издаю смешок.

– Это точно.

Его улыбка исчезает.

– А еще речь идет о травмирующем опыте для вас обоих, разве нет? Вы

были вместе так долго, а она чуть не умерла.

Всякий раз воспоминания о том дне ощущаются ударом в живот: как

позвонила Харлоу, как я ошалело помчался в больницу, как четырнадцать

часов вышагивал по комнате ожидания, не присев ни на минуту, пока она

была на операции. Не было никаких хороших новостей. И как бы я не