Лукавый сексуальный лжец

Тут я чувствую, как она скользит ногами вверх по моим бедрам. Чувствую, как ее тело сдается под моим, отчетливо ощущаю мягкое тепло между ее ног. Лондон широко распахивает глаза, и я наблюдаю, как она гуляет взглядом по моему лицу и останавливается на губах.

— Логан?

Она втягивает нижнюю губу в рот, чтобы сдержать улыбку,

Подаюсь бедрами вперед — совсем чуть-чуть, но все же достаточно, чтобы сильнее почувствовать ее нежный жар. Ее взгляд тяжелеет, рот приоткрывается, а по груди разливается румянец. А от одного ее сдавленного вдоха я из полутвердого превращаюсь в отчаянно жаждущего ее.

— Люк.

— Блядь, — рычу я и, наклонившись, прижимаюсь ртом к ее шее, ритмично прижимаясь к ней бедрами.

Я чуть не кончил от ее звуков: приглушенных сдержанных вскриков, — и, трахая ее сквозь слои нашей одежды, облизывая и посасывая ее кожу, я чувствую, как становлюсь невменяемым от такой близости.

Моя потребность в ней набирает обороты, перерастая из обжигающей безумной страсти во что-то большее, в нечто, что стискивает легкие и грозит меня сокрушить.

— Мне не хватало этого, — не отрывая губ от ее шеи, говорю я. — Мне пиздец как не хватало этого ощущения тебя…

Три грубых толчка, и она, проведя руками мне по груди, снова сминает в кулаках край футболки.

Она запросто может снять ее всего одним движением.

Я чувствую, как она словно стоит на распутье, принимая решение, и нерешительно замирает подо мной.

— Люк. Погоди. Остановись.

Я перестаю двигаться и закрываю глаза, лицом прижавшись к ее шее.

Нет. Пожалуйста.

Держа в кулаках мою футболку, Лондон отталкивает меня от себя. Мое сердце может связать само себя в узел — напряжение в нем еще более невыносимое, чем в теле.

— Мы не можем, — сдавленно выдохнув, говорит она. — Не должны.

Оттолкнувшись руками, я сажусь на пятки и смотрю, как она поднимается на ноги.

— Извини, — отвечаю я. И я совершенно серьезен. Знал ведь, что она не так ко мне относится, как я к ней, но продолжал напирать.

— Нет, ты меня извини. Это все я.

Лондон протягивает мне руку, но я отмахиваюсь и встаю.

— М-да, стало неловко, — тихо застонав, говорю я.

— Да нет… — со смехом отвечает она, но это явно означает да.

Я не знаю, что теперь делать. Смотрю в сторону, чувствуя ее дискомфорт и захлебываясь в нем.

Потом мы одновременно оборачиваемся друг на друга.

— Думаешь, стоит поговорить о… — начав, замолкаю я.

— Э-э. Нет, — напугавшись, отвечает она. — Это была минутная слабость, которой больше не повторится.

Минутная слабость? То есть она как бы это хотела?

— Но что, если я хочу поговорить?

— Ну о чем тут говорить? — она беспомощно пожимает плечами.

— Просто… — я пытаюсь собраться с мыслями и сажусь на диван. — Ладно. Послушай. Несмотря на то, что мы договорились оставаться только друзьями, сам факт, что мы переспали, так и будет присутствовать между нами. Каждую секунду, что мы вместе, я это чувствую, и я бы соврал, если бы утверждал обратное.

— Я решила, что ты как никто другой можешь притвориться, будто ничего не произошло, — подшучивает она, но шутка не удалась.

Это пиздец как больно, и я не прячу это со своего лица.

— Ну, ты ошиблась.

Она кивает.

— Хорошо. Прости.

— Знаю, ты считаешь меня безнадежным блядуном — и, наверное, я заслуживаю это — но я был всего с одним человеком, с тех пор как мы с тобой…

— Люк, но ведь прошел целый месяц.

Я издаю смешок.

— О да, и когда-нибудь я расскажу тебе, насколько это жутко и смешно, — она начинает спрашивать, но я ее перебиваю: — Знаешь, я пытаюсь начать новую жизнь. Что требует таких размышлений, какие для меня совсем не привычны… — я делаю паузу, чувствуя, что должен предоставить ей возможность вставить тут что-нибудь остроумное, но к моему облегчению она молчит.

Потом садится рядом со мной на диван и слушает.

— Но вот в чем дело, — продолжаю я. — Четыре года назад я был влюблен в Миа. Думал, что мы вместе навсегда. Знаю, я был наивен, потому что так не бывает, но когда наши отношения закончились, это было очень тяжело. Понимаешь, мы же были вместе со средних классов. И потом я уже не хотел отдавать столько эмоций кому попало. Поначалу я считал себя… — я смотрю по сторонам, подыскивая слова, — не знаю, ну, будто я ей изменил, будто позволил что-то почувствовать по отношению к кому-то другому, хотя на тот момент мы с Миа уже расстались. А потом череда девушек и никаких обязательств стали таким облегчением… Это ведь означало, что прощания будут легче. И я привык. Это ощущалось качественным изменением. И я не хочу сказать, будто ненавидел себя, нет. Но оглядываясь назад, понимаю, что больше так совсем не хочу.

Кивая, Лондон слушает меня, широко распахнув голубые глаза и внимательно вглядываясь мне в лицо.

— Хорошо.

— Я просто хочу, чтобы ты знала, — я откидываюсь на спинку дивана и, положив руки под голову, смотрю в потолок. — Твой последний парень тебя обидел, но не хочу, чтобы ты думала, будто все парни такие. Не хочу, чтобы ты думала, будто я такой.