Лукавый сексуальный лжец

Вернувшись домой, я нахожу Лондон сидящей у меня на крыльце и обнявшей свою сумку, и прежде чем успеваю подняться на верхнюю ступеньку, она начинает говорить:

— Я только что приехала. Не могла ждать…

— Мечтаю, чтобы ты соврала хотя бы раз, — ворчливо подшучиваю я. — Мне нравится представлять, как ты тут сидишь и с волнением и тоской ждешь меня.

Она слегка ударяет меня по плечу, когда я наклоняюсь открыть дверь.

— Выпьешь чего-нибудь? — спрашиваю я, обернувшись через плечо и бросив на столик ключи, кошелек и телефон.

— Может, пива.

Чувствую ее у себя за спиной, как она, посмотрев по сторонам, идет за мной на кухню. И ничего не говорит, когда открываю холодильник и, достав бутылку пива, открываю ее.

Повернувшись с бутылкой в руке, я тут же наталкиваюсь на нее. Лондон стоит рядом — буквально в паре сантиметров — теперь прижавшись грудью к моей руке.

Я улыбаюсь, но выходит кривовато и неуверенно.

— Ну привет.

Она облизывает губы.

— Привет.

Лондон изучающе смотрит на меня, и я понимаю, что она собирается с духом для чего-то. Но я чувствую себя слишком настороженным, чтобы делать на что-то ставки. Возможно, она передумала и не хочет пива. Возможно, хочет чего-нибудь перекусить. Или, может…

Она поднимает руку и, проведя ею по моей груди, кладет мне на затылок.

— Лондон?

Наклоняет меня к себе, одновременно с этим тянется сама и накрывает мой рот своим.

Блядь.

Бля-я-я.

Я чувствую столько всего: и облегчение, и ее мягкое прикосновение, и ее сладость. Она губами проводит по моим, посасывая нижнюю и приоткрывая их, и мой пульс взрывается. Ее язык скользит по верхней губе, по зубам, и я чувствую ее стон, прежде чем слышу.

Мое сердце сейчас — чертов монстр, крушащий все подряд когтистыми лапами.

Я отодвигаюсь, чувствуя себя на бритвенно-острой грани между блаженством и разбитым сердцем и нуждаясь в понимании, куда сейчас упаду.

— Ты…

Даже не знаю, как закончить вопрос. И не хочу, чтобы это было поступком, о котором она потом пожалеет.

Для себя я уже все решил — я влюблен в нее. А что-то мимолетное просто не смогу выдержать.

— Просто поцелуй меня, — шепотом просит она.

Погрузив пальцы мне в волосы, Лондон встает на цыпочки и осыпает поцелуями мой подбородок. Эти нежные нерешительные поцелуи стараются убедить меня, подтолкнуть к чему-нибудь большему. Заставив себя открыть глаза, я вижу, как она нервничает. Неужели думает, что я смогу сказать нет? Эта беззащитность на ее лице… От нее у меня просто сносит крышу.

Бутылка разбивается вдребезги у наших ног, но и хрен с ней — мне нужны обе руки, чтобы держать ее лицо. Со стоном я откидываю ее голову и, завладев ее ртом, скольжу языком внутрь, практически рыча и чувствуя, как она сжимает в кулаках мои волосы. Делаю шаг вперед и, проведя руками по ее шее, по плечам и спине, хватаюсь за бедра и закидываю ее ноги себе на талию.

В моих мыслях хаос: там нет ничего, кроме облегчения и жажды, жажды и любви, и — просто пиздец — я стою, кружась на месте, не переставая ритмично стонать ей в рот.

Я даже не знаю, где ее взять. Хочу ее в своей постели. У себя в комнате. Или прямо у этой стены.

— В твою комнату, — говорит она, проводя губами мне по щеке. — Мы можем пойти в твою комнату?

Я поворачиваюсь и, спотыкаясь, иду по коридору, в то время как она, посасывая, целует мою шею и, запустив руки в волосы, потирается бедрами.

Мои ноги каким-то чудом приводят нас в мою спальню, и я кладу ее на кровать, после чего, накрыв ее всем телом, поглаживаю ее язык своим все в том же неторопливом ритме.

Лондон поднимается, переворачивает меня на спину и усаживается верхом. Потом смотрит вниз — туда, где ее киска прижата к члену.

— Мне нравится, — мельком поглядев вокруг, замечает она.

Вслед за ней я тоже оглядываю комнату: кровать, комод, окно. Это самая обычная комната — удобная, но ничем не примечательная и не большая, поэтому наши взгляды почти сразу снова встречаются. Думает ли она о том, как много здесь было женщин? Или чистые ли у меня простыни?

Мне хочется рассказать ей абсолютно все — что здесь я занимался сексом всего с двумя или тремя девушками, что у меня чистые простыни и что в этой кровати никто, кроме меня самого, никогда не ночевал — но это непросто, тем более что вдруг ей все равно?

Лондон берется за подол сарафана, смятый на бедрах, и снимает его через голову. Заведя руки за спину, расстегивает свой простой белый лифчик и дает ему сползти вниз по рукам.

Не в состоянии пошевелиться, я наблюдаю, как она расстегивает и помогает снять мою рубашку. Бросив ее куда-то в сторону, я кладу руки на ее талию и смотрю на нее.

— Ты мне нравишься, — шепотом говорит она.

Выдохнув, я подаюсь вперед и жадно целую ее в шею.

И тут в мозгу мелькает самая ёбнутая мысль на свете: я не хочу сейчас заниматься сексом. Хочу ее поцеловать. Просто целовать. Просто чувствовать. Хочу сосредоточиться на том, как она ко мне прикасается, какие звуки издает, когда ее касаюсь я. В те разы мы с ней заходили достаточно далеко, но сейчас я хочу вернуться назад и ощутить все то, что бывает в первый раз.