Лукреция Борджиа. Три свадьбы, одна любовь

И Александр извлекал максимальную выгоду из сложившейся ситуации. Он держался в стороне от конфликта, представляя себя спасителем Италии, и в то же время использовал в своих целях страх Неаполя перед французской интервенцией. Секрет, как и во многих других случаях, состоял в том, чтобы в каждый следующий момент исходить – скорее инстинктивно, чем сознательно – из реального положения дел, а не из прогнозов. Этот подход оказался особенно плодотворным после помолвки Джоффре с внучкой Ферранте. Однако новости о смерти короля полностью изменили правила игры. Ведь помимо наследника (сына, который всю свою жизнь дожидался смерти отца), имелся еще и пустой трон.

Александр зевнул и потянулся, разминая затекшее от долгого сидения тело. Пустой трон. Удача повернулась к нему лицом. Вот он, удобный случай. Никто не мог предвидеть такого поворота. Если король Франции на самом деле хочет захватить Неаполь, теперь для этого самое время. С его армией не справится никто, даже папа римский.

Разве что… Он снова с удовольствием потянулся и услышал, как в плече что-то хрустнуло. Наконец-то можно расслабиться. Падение одного означает подъем другого. Ведь смерть Ферранте дает ему, Александру, на руки неожиданно удачные карты для ведения переговоров. Неаполь уже давно представляет собой независимое государство, но, по исторической случайности, находится под папским сюзеренитетом. Чтобы его правитель был признан христианским миром, он должен быть официально одобрен папой. Другими словами, благословение Александра VI теперь выставлялось на продажу. То, что Италии сулило проблемы, для семьи Борджиа открывало приятные перспективы.

На губы Александра легла улыбка. В очаге громко затрещали и выпустили на прощание вспышку искр прогоревшие поленья. Он наблюдал за тем, как огонь подбирается к еще не тронутым толстым веткам, ищет в них изъян, чтобы запустить свои обжигающие язычки в самую сердцевину. А завладев ею, уже не отпустит.

* * *

– Ваше святейшество, я пришла сказать, что дочь ваша несчастна. Она блуждает как неприкаянная по дворцу и едва находит в себе силы посвятить полчаса вышивке. Кажется, любое дело дается ей с трудом.

Александр озадаченно нахмурился. Мысли его переключились с высокой политики на семейные неурядицы. Порой совсем не остается времени на молитву!

– В чем дело? Что ее печалит?

– Ах, боже мой! – Адриана позволила себе слегка закатить глаза. Несомненно, она уважала его как папу и главу семьи, но он был всего лишь мужчиной… – Могу ли я говорить откровенно?

– Я бы удивился, если бы ты лукавила, Адриана, – сказал он мягко.

– Лукреция замужем, но без мужа. На свадьбе она была в центре внимания, предмет всеобщего обожания и поклонения, а теперь сидит одна в доме и ждет мужчину, который, как мне – и ей – кажется, отнюдь не спешит к ней вернуться.

– Да, понимаю. В таком случае ты будешь рада услышать, что мы сейчас ведем переговоры с герцогом Пезаро, и он уже вызван обратно в Рим, чтобы воссоединиться со своей семьей и приступить к исполнению супружеских обязанностей.

– Ох… – Адриана, которая готовилась разразиться длинной речью, опешила. – Я… рада. Не думала, что вы догадались о происходящем.

– Ладно. – Он небрежно махнул рукой, будто отказываясь ставить это себе в заслугу. Ах, как хотел бы Александр потомить капризного герцога немного дольше, ведь Лукреции нет еще и пятнадцати, а он хорошо наслышан о бесхребетности своего зятя. Но в текущей политической обстановке семью Сфорца лучше умаслить, по крайней мере, пока ситуация не изменится. Кардинал Сфорца ясно дал понять, что если консумация брака будет и дальше откладываться, это расценят как серьезное оскорбление.

Между строк письма, написанного в исключительно вежливом тоне, Александр предельно просто сообщил зятю: если тот хочет получить приданое, ему придется приехать и забрать его.

* * *

– Скажи мне, дитя, как бы ты отнеслась к возвращению мужа? – мягко спросил Александр Лукрецию.

– Джованни? Я… не знаю.

– Почему? Он тебе не нравится?

– Нравится… Впрочем, я очень мало знаю его, – смутилась она. Ее отец был так занят в эти дни, что его визит стал неожиданностью для них обоих. – Мне кажется, ему не нравлюсь я.

– Не может такого быть! Уверен, он ужасно по тебе скучает.

– Папа, нет нужды меня утешать. Я помню, с каким нетерпением он ждал возможности уехать.

– Его отъезд никак с тобой не связан. Его позвали домой неотложные дела – ноша принца тяжела. А теперь он жаждет вернуться.

– Это его решение или твое?

Он открыл было рот, собираясь соврать, но простота и искренность вопроса смутили его.

– Что ж… решение было моим, дорогая Лукреция. Случается, обстоятельства сильнее нас.

Она кивнула, будто именно эти слова и ожидала услышать.

– А где он будет жить по приезде?

– Если хочешь, он станет жить с тобой в этом дворце. – Александр помолчал. Лучше бы этот разговор вела Адриана, все-таки он касается чисто женских дел… – Ты понимаешь, о чем я говорю, дитя? Вы станете мужем и женой.