Luminosity - Сияние разума (СИ)

Между тем Розали сумела разговорить Лиама, заведя разговор о машинах, которые ему нравились, пока Эмметт пытался убедить Шивон, что они должны попробовать сойтись в поединке (видимо, Эдвард и Элис “жульничали” в битве, драться с Джаспером ему уже надоело, а остальные обычно были не в настроении). Я была очень заинтересована в том, чтобы хотя бы немного научиться драться, но я в любой момент могла попросить Эмметта (или Эдварда с Джаспером); а возможность сойтись с Шивон вряд ли часто ему выпадала.

В конце концов она сдалась, останавливая протест Лиама взглядом. Эмметт и Шивон немного разошлись, затем бросились друг на друга. Я наблюдала за ними краем глаза, успевая отвечать на вопросы Мэгги о том, не было ли мне хоть немножко любопытно узнать, каковы люди на вкус, и прочее в том же духе.

— Разве тебе не любопытно, какие на вкус животные? — наконец спросила я, когда Шивон сбила Эмметта с ног, а он вскочил, чтобы атаковать снова.

— Не особо, — ответила Мэгги, наморщив нос. — Они ужасно пахнут.

— Я бы не сказала, что мне понравилась бы перспектива питаться людьми, — парировала я.

— Но вкус у них изумительный! — восторженно сказала Мэгги.

— Мне об этом говорили, — ответила я. — Но ты не можешь все время без перерыва пить их кровь. Есть и другие занятия. Тебе неизбежно придется проводить больше времени вне процесса еды, чем в самом процессе, даже если жертвы будут маршировать за тобой удобной очередью, и их не надо будет искать, а потом заметать следы. Согласно экспертам, — я кивнула в сторону Эдварда, — когда пьешь человеческую кровь, все труднее становится не пить ее в промежутках между приемами пищи. Так что я просто делаю комфортнее те моменты своей жизни, которые не заняты едой, путем отказа от дополнительных вкусовых ощущений при еде.

Мэгги удивленно моргнула, а Лиам издал одиночный смешок — “ха”, произнесенное низким голосом.

— Это уже кое-что, — заметил он. — Карлайл обычно разглагольствует о сострадании и уважении к человеческой жизни, а у тебя есть реальная причина.

— Я тоже большой фанат сострадания и уважения к человеческой жизни, — сказала я, — но если бы они были важны для вас, вы бы уже были вегетарианцами. Ведь вы не только сейчас узнали о том, что можно питаться животными, и ждали лишь эту информацию, чтобы переключиться с человеческой диеты; вы некоторое время уже знакомы с Карлайлом.

— Но как же ты сопротивляешься? — воскликнула Мэгги. — Возможно, у тебя есть причина, но как?

— Разве вы никогда не бывали в таких местах, где нельзя прямо сейчас сожрать ближайшего к вам человека? Зайдите в любой город, в то место, где одновременно находится пятьдесят человек, и вам придётся или убить их всех, что было бы заметно, или убить только некоторых, что тоже заметят? — Конечно же, они заходили в города; Мэгги кивнула. — Так что вы точно можете воздерживаться от поедания людей, — заключила я. — Вам не нужно, чтобы я вам рассказывала, как это делается.

Мэгги выглядела озадаченной, но потом спросила, каковы животные на вкус, что выглядело многообещающим; Эмметт при этом сшиб дерево и оторвал ногу Шивон, но в промежутке выкрикнул реплику о превосходном вкусе медведей. Лиам на это лишь сильнее сжал зубы, но Шивон (очевидно, испытывая дискомфорт) без всяких криков просто подняла ступню и снова прикрепила к своей лодыжке. Спустя секунду, в течение которой Эмметт великодушно не нападал, травма срослась, и Шивон снова была в движении.

— Мне больше всего нравятся косатки, — вставила я, когда Лиам немного расслабился. — Охотиться в воде весело: косатки отлично приспособлены к океану, и когда я охочусь на них, мне не так уж легко. Так что в охоте остается спортивный интерес, который трудно испытать, преследуя сухопутных животных. Из них мне понравился только кабан, хотя я ела его всего один раз.

— Койоты, — добавила Розали, усмехнувшись.

— Мне многие нравятся, — сказал Эдвард сухо. — Горные львы, например.

— А я с нетерпением жду возможности появиться на людях без контактных линз, — сказала я.

— Я просто всем говорю, что у меня слабые сосуды на глазах и они постоянно лопаются, — сказала Мэгги. — Или что они красные из-за контактных линз. Или я что-нибудь придумываю на фальшивой латыни, например, “iris crimsonus”, а если кто-то начинает расспрашивать, веду себя так, словно это меня задевает. Я спрашиваю их, знают ли они, что это значит, и если они знают, что это не настоящая латынь, я их убиваю, — она пожала плечами.

— Солнечные очки, — коротко ответил Лиам.

— У меня были солнечные очки, — заметила я. — Полезная вещь, но если каждый раз появляться в людных местах только в них, это выглядит немного странно.

— Больше фальшивой латыни, — посоветовала Мэгги. — У тебя заболевание, из-за которого глаза более чувствительны к свету. Мне кажется, это весьма похоже на правду.