Luminosity - Сияние разума (СИ)

Она мне вроде как нравилась, если не считать того, что она убивала людей. Я начинала понимать, как у моей семьи могли появиться друзья с алыми глазами. Убивать людей для вампира означало совсем не то же самое, что для человека. Для людей убийство было противно культуре и инстинкту, как ни посмотри, всегда был риск общественного осуждения и наказания. Обычный человек должен был оказаться в нестандартных условиях, таких как война, или испытать нешуточный стресс, прежде чем захотеть кого-то убить.

У нормального же вампира был другой набор естественных импульсов. Вампиры, как правило, были полностью вырваны из своего человеческого окружения и не могли безопасно поддерживать связи с людьми (при этом, скорее всего, новые связи формировались с вампирами, которые охотились на людей). У них не возникало значительных угроз в процессе охоты на людей, пока они были достаточно осторожны. Они попадали в такие условия, которые могли сделать обычного человека опасным, с навыками, которым обычно присваивается ярлык “убийца”, и способностью безнаказанно жить такой жизнью.

Я была самым удачливым вампиром в мире. Я была обращена, заранее зная, что происходит, позаботилась о сохранении своих старых связей и попала в семью, которая не питается людьми. Карлайл впечатлял тем, что справился сам, впервые, безо всякой помощи и поддержки, без возможности написать домой своим человеческим родственникам.

Но в любом случае личности вампиров-убийц отличались от убийц-людей. Мэгги была очень приятной личностью. И когда кто-то разоблачал ее фальшивую латынь, она его убивала, вот и все.

Мне очень хотелось, чтобы весь разговор направился на изменение Мэгги, я хотела окольным путем перевести его обратно на рассуждения на тему реальной латыни, названия на которой стал охотно придумывать Эдвард, пользуясь своим медицинским образованием. Тогда, возможно, следующий человек, повстречавший Мэгги, не умрет от излишней образованности. Но я решила этого не делать. Ситуация могла ухудшиться, а ведь ей уже стало любопытно, и это было уже кое-что.

*

Наконец Эмметт, не особо настаивая, пригласил меня присоединиться к драке, и я согласилась. Он сбил меня с ног, но мягче, чем Шивон. Я пыталась не слишком полагаться на свою чрезмерную силу, которая скоро исчезнет. Вместо этого я научилась тому, какие инстинкты полезны, а какие надо подавлять, нескольким хитростям — как отличить обманную атаку от настоящей, как уклоняться, — и выучила несколько потрясающих трюков, с помощью которых можно получить преимущество. После этого я спарринговалась с Шивон, и ее стиль заметно отличался от Эмметта — он просто играл, а она занималась чем-то вроде паркура.

Это было весело, и хотя периодически очень больно, но у меня было ощущение, что я обучаюсь крайне эффективно. Процесс обучения путем поединков шел нелинейно, словно читаешь книгу и (очень быстро) поглощаешь каждое слово в предложении. Быстрое погружение в бой занимало почти все мое сознание одной задачей. Каждое чувство рассказывало мне что-то о противнике и окружающей обстановке; все мускулы занимались полезным делом; мне нужно было моделировать стратегию противника и думать о том, чего он или она не будут ожидать от меня, часто нагромождая на свои намерения целые слои очевидных действий, и при этом все еще нередко оказываясь предсказуемой. Это было потрясающе интересно.

Все это безмерно беспокоило Эдварда, и после того, как Шивон заехала мне по уху с достаточной силой, чтобы я перестала слышать на несколько секунд, он тихо попросил меня прекратить. Я вернулась к тому месту, где мы стояли, и он меня обнял. Розали фыркнула.

— Ой, но ведь у нее хорошо получается, — запротестовала Эмметт.

— Позже, — скупо ответил Эдвард. — Не здесь.

— У Шивон другой стиль… — начала я.

Он стиснул зубы.

— Я знаю, — сказал он. — Как и у Джаспера. Ты можешь практиковаться дома, если хочешь, — я задумалась, подумала ли о чем-то тревожном Шивон, или он просто не доверял ей. Хотя на лице Лиама было написано облегчение от того, что она уже закончила с боями. Она вернулась и встала рядом с ковеном, пожав при этом плечами. Мэгги выглядела немного задумчивой.

Я склонила к ней голову, приглашая ее объясниться.

— Ох, — сказала она. — Я просто хотела бы, чтобы и моя пара поскорее меня нашла.

— Если ты никогда не покинешь Ирландию, думаешь, у тебя велика вероятность встретиться с ним? — спросила я.

Мэгги обдумала вопрос:

— С ней, — поправила она рассеяно. Никто, даже мой муж тысяча девятьсот первого года рождения со своими традиционными ценностями на это не среагировал. Я решила спросить его об этом позже.

— Я много путешествовала до того, как присоединилась к ковену, — наконец сказала она. — И даже тогда я не находила её.

Я не смогла удержаться.

— Возможно, ты её съела.

Шивон закатила глаза, но Мэгги по-настоящему испугалась.

— Что? Не может такого быть.