Luminosity - Сияние разума (СИ)

— Думаю, да. На деле я никогда с ними не сталкивался, поскольку они уже вымерли или близки к этому — Кай не боится их укусов и истребляет их. Об этой разновидности мне известно только то, что мне рассказал Карлайл, а он узнал это от Вольтури.

— Почти истреблены, и, очевидно, не серебром… но как?

Эдвард откинулся назад и засмеялся.

— Членами охраны Вольтури, конечно. Я уверен, что были потери и на их стороне. Вервольфы — другое их название — могут сражаться с вампирами. Но в трансформации Дети Луны не слишком умны. То есть они умнее обычных волков, но они не обладают человеческим интеллектом. Группа вампиров при охоте на вервольфа легко может победить его. Особенно если они знают, каков он в человеческой форме. Тогда это вообще легко, — при описании он переключался с прошедшего на настоящее время, как будто не мог определиться, рассказывать о них как об уже вымерших созданиях, или еще существующих.

— Ладно. А что насчет второго вида? Где они живут? — напомнила я.

— Вообще-то, недалеко отсюда, — ответил Эдвард, — но я сомневаюсь, что они еще остались. Мы были здесь семьдесят лет назад и встретили нескольких из них. Они не любят вампиров, но мы сумели убедить их, что не охотимся на людей, и заключили сделку — мы остаемся на их земле и не кусаем никого, а они не нападают на нас, пока мы соблюдаем эти условия. Присутствие вампиров активирует у них гены, которые позволяют им менять форму. Та стая, которую мы тогда встретили, скорее всего, сейчас неактивна, или же они уже вообще все мертвы. Мы не приближаемся к их землям, чтобы не послужить источником активации новых оборотней.

— Что ты подразумеваешь под “недалеко”? — спросила я, помня, что для вампира быстро преодолеть даже очень далекое расстояние — просто пустяк.

— Резервация квилетов, Ла Пуш, — ответил он. — Они, скорее всего, еще рассказывают легенды об оборотнях, даже если ни у кого из них не осталось их генов.

— Довольно близко, — заметила я. До резервации было полтора часа езды с нормальной скоростью. — Я знаю нескольких людей оттуда.

— Правда? — заинтересовался Эдвард.

— Старый друг Чарли по имени Билли Блэк. Он продал Чарли мой пикап. Я иногда играла с его дочерьми, Рейчел и Ребеккой, когда была маленькой. Хотя потом мы перестали общаться. Думаю, у них еще есть младший брат, хотя я не знаю, как его зовут.

— Никого из них не знаю, — пожал плечами Эдвард. — Хотя они могут быть потомками одного из встреченных тогда нами волков, фамилия похожа.

— Так каковы их… кстати, есть у них свое название, кроме как “волки”? — Эдвард покачал головой. — Квилетские волки — что они из себя представляют?

Он объяснил. Волки были неотличимы от человека, пока гены не активировались присутствием вампира. Они были достаточно сильны и быстры, чтобы убить вампира, по крайней мере, если работали в стае. Они необычайно быстро исцелялись и сохраняли некоторые способности даже в человеческой форме. Когда гены просыпались и начинали работать, постепенный накал эмоций приводил к первому превращению, которое было потенциально опасно для людей вокруг (они вырастали в размерах крайне быстро), но не для них самих. Превращение длилось до тех пор, пока волк не брал свой нрав под контроль, после чего мог вернуться в человеческую форму. Квилетские волки, которые не утрачивали свою звериную форму, еще и не старели.

— Почему же ты тогда думаешь, что тех, кого вы встретили семьдесят лет назад, нет в живых? — спросила я.

— Они тоже держали свое существование в тайне, — ответил он, — если они живы, то, вероятно, инсценировали свою смерть и ушли отсюда. Совет племени, скорее всего, знает или имеет достаточно сведений о том, как распознать активацию генов. Но рядовые квилеты, вроде твоих друзей, скорее всего, считают волков просто существами из легенд.

Я кивнула и со вздохом опустила голову на сложенные руки, лежавшие на столе.

— Почему, ну почему люди не хотят быть бессмертными? Почему их не волнует, что все умирают? Почему они хотят вылечить некоторые смертельные болезни наподобие рака или малярии, а когда квилеты получают лекарство от старости на серебряном блюдечке, то они от него отказываются? Неужели в этом мире все, кроме меня — самоубийцы, а я этого не замечала просто потому, что не все режут себе вены?

— Смерть — это естественно, — прошептал Эдвард.

— Рак — это тоже естественно.

— Рак не обязателен, — возразил он.

— Как и старение! — вскричала я и эмоционально ткнула пальцем в Эдварда. — Тебе будет семнадцать вечно! И я собираюсь остаться семнадцатилетней навсегда, когда мы со всем разберемся.

— Ты что, хочешь превратить всех в вампиров? — задал он вопрос.

— Я уже говорила тебе, что не могу. Я не могу обратить всех или это будет полностью контрпродуктивно, — ответила я, принимая прежнюю позу. — Вольтури хотят быть бессмертными, но не хотят этим делиться, не так ли?

Эдвард протянул руку и пригладил мои волосы. Это было успокаивающее, ритмичное движение.