Луна как жерло пушки. Роман и повести

Ребята долго отряхивались в прихожей от снега, топали ногами, чтобы сбить его с ботинок, и с шапками в руках вошли в комнату. Вова Пакурару, высокий и молодцеватый, вышел вперед, на середину, и свободно, словно делал это каждый день, поклонился и громко произнес:

— София Николаевна! Поздравляем вас с днем рождения и желаем вам здоровья и успехов в работе!

Он обвел глазами потолок, стены, мебель.

— Разрешите преподнести вам маленький самодельный репродуктор. И медного льва. — Вова улыбнулся. — У него густая грива и тяжелая подставка. Может, пригодится вместо пресс-папье.

София разволновалась, как ученица.

— Спасибо, друзья, спасибо, — пробормотала она. — Снимайте шинели, садитесь. Знаете что? Давайте чай пить! Ладно?

Ребята переглянулись и стали раздеваться. В это время на середину комнаты выступил Игорь Браздяну. Он был наряден, в старательно отутюженных брюках, с зачесанными набок блестящими каштановыми волосами. Он поклонился, протянул руку и еле слышно, вкрадчиво сказал, повернувшись к Софии:

— Будьте добры, не откажитесь от этого незначительного знака внимания…

София быстро распрямилась над примусом, который еще не успела разжечь, и приняла из рук Игоря маленькую кругленькую коробочку и еще одну, картонную, перевязанную розовой ленточкой.

— Что это? — удивленно спросила она.

— О, пустяки… конфеты, — ответил Игорь и, элегантно подхватив руку Софии, наклонился, чтобы поцеловать ее.

София в замешательстве отняла руку.

— Конфеты?.. Они как раз пригодятся нам к чаю. Верно, ребята? — спросила она, ища поддержки. И снова бросилась к примусу.

Все разместились вокруг столика у дивана. Стаканов, правда, не хватало, но ребята нашли выход: договорились пить по очереди.

София Николаевна разлила по стаканам чай и тоже присела на краешек стула.

Она растроганно посматривала на ребят. Она знала о них немало. Ей даже припомнились проказы кое-кого из них. Но сейчас все они казались ей замечательными.

— Скоро зимние каникулы, — сказала она, чтобы доставить удовольствие гостям. — Ты, Котеля, конечно, сразу домой поедешь?

Она обратилась к Котеле не только потому, что он не пил чай, дожидаясь стакана, — он был одним из немногих в училище, у кого были родители.

— Нет, София Николаевна, я не поеду домой, — ответил Котеля, глядя в сторону.

— Почему. Ионика? — удивленно спросила София, заметив, что он расстроен. — До твоего села рукой подать!

Парнишка не ответил. Остальные понимающе переглянулись.

— Что случилось, Ионика? Почему ты молчишь? Не доверяешь мне? — настаивала она.

Котеля потупился.

— Он бьет его маму, — вырвалось у Фоки.

— Кто? О ком ты говоришь?

Всем стало не по себе.

— Откуда ты знаешь? — нахмурилась она.

— Ионика рассказал. Его отец лютует. Как домой приедет, мать всегда в синяках. Однажды…

— Не надо… — прервала его воспитательница, увидев, что Ионика встал из-за стола и глаза его налились слезами. — Успокойся, малыш. Я попрошу товарища Кайма-кана узнать, что там такое, и, если потребуется, вызовем в школу твоего отца. Мы этого так не оставим…

София поспешила налить ему чаю в освободившийся стакан, пододвинула к нему коробку с конфетами, погладила его по голове.

— Ты один у родителей?

— Да.

— Именно поэтому тебе надо почаще наведываться домой, — сказала она. — Нельзя оставлять маму. Если все так, как ты говоришь, дай понять отцу, что теперь другие времена. Женщину охраняет закон. Понимаешь, Ионика, пусть он услышит это от тебя, от своего сына.

— София Николаевна, а где ваши родители? — вдруг спросил Некулуца. — Вы никогда о них не говорите…

— Я их не помню, — смущенно улыбнулась она. — Я выросла в сиротском приюте недалеко отсюда. Когда после эвакуации мы вернулись с Урала, я не нашла приюта. Бомбы его с землей сровняли. Наш возчик помнит, где стоял приют, он как-то был у нас.

— Как, Цурцуряну знает вас с детства? — спросил кто-то с некоторой завистью.

— Не он меня, а я его… Помню как сейчас: как-то зимой у нас кончились дрова. Холод был страшный. Каждое утро Маргарета Ботезат, самая бойкая и самая красивая из всех девушек, первой вскакивала с постели — мы спали вдвоем или втроем, чтобы теплее было, — и дыханием отогревала глазок в замерзшем окне. Целые дни мы смотрели, не привезли ли дров. Наконец их привезли.

Тогда-то мы и увидели Цурцуряну, Маргарета показала нам его, да еще выскочила во двор, чтоб получше рассмотреть. Тогда он был молодой, с усиками, и восседал на красивом коне, помахивая хлыстом. Он скакал верхом вокруг повозок, пока дрова разгружали и складывали в поленницы. И тут же исчез.

София заметила пустые стаканы, быстро собрала их, сполоснула, снова наполнила чаем и поставила на стол.

— А потом разразился страшный скандал, — продолжала она. — Нагрянули из примарии, хотели увезти дрова, погрузили их на повозку, опять свалили… Вся окраина поднялась на ноги. Пришли полицейские, жандармы…

— Но почему?