Луна, луна, скройся! (СИ)

В странах, которыми управляют христианские монархи, вилктаки, вместе с другими цыганами, скрываются, словно разбойники; крестьяне знают об их существовании и приписывают им всё, что говорится в народных сказках о волчьих оборотнях. В христианских же краях, порабощённых мусульманами, вилктаки предлагают свои услуги славянам совершенно открыто и не только поддерживают свои силы, но и кормят своей работой всех родственников. Благодаря своей природной гибкости и грации, они также считаются отменными танцорами и жонглёрами и хорошо зарабатывают на гуляньях и праздниках.

Часто вилктаки погибают до срока в открытой драке с упырём. Однако и избежавший такой схватки вилктак не заживается на этом свете. Природа их такова, что в возрасте около тридцать или тридцати пяти лет, иногда и раньше, их начинает одолевать одна и та же мучительная болезнь, и через месяц или два с её начала они погибают. Болезнь эта такова: от неё у вилктака слабеют члены, начинают ныть и болеть жилы и кости, мутнеет в глазах, перестаёт усваиваться сначала хлеб, потом мясо, потом вываренные овощи, наконец, и молоко с кровью, которую им добывают из сострадания другие вилктаки. Больного преследуют видения, он бормочет и скулит, издавая звуки, похожие на звериные. Дыхание становится частым, кожа — бледной, сердце бьётся слабо и быстро, на лбу выступает пот, и вилктака трясёт, как в лихорадке. Иные больные начинают плешиветь или терять зубы. Всё заканчивается тем, что вилктака по нескольку часов скручивает сильной болью, так, что он извивается, изгибается и громко кричит. Наконец, он умирает. Цыгане никогда не обрывают эту агонию милосердным ударом, поскольку считают убийство, особенно же цыгана, большим грехом. Надо сказать, что по этой же причине у цыган так много детей, за что их всегда порицают крестьяне западных земель, оставляющие себе одного или двух отпрысков. С другой стороны, жизнь цыган так сурова, что нельзя знать, выживут ли дети до конца зимы или умрут почти все сразу. Полагаю, поэтому они всегда оставляют детей с запасом. Что касается уверений крестьян, что цыгане воруют и пожирают христианских детей, то все наблюдения за этим племенем показывают, что цыгане питают отвращение к людоедству такое же, как к убийству цыгана или вилктака, зато нередко за вознаграждение соглашаются принять в табор незаконное дитя, плод блуда женщины высокого происхождения, которых им отдают так же, как деревенским бабам. Однако, в отличие от крестьянок, у цыган эти дети умирают реже и потому сильно бросаются в глаза. Цыгане выучивают их шпионить и воровать и потом засылают туда, где не могут присутствовать сами, в качестве своих лазутчиков и связных. Трудно сказать, чья доля хуже: незаконного младенца, умершего до того, как успел согрешить, или того, что выращен цыганам и грешил всю свою жизнь, пусть даже не людоедством».

Последнее предложение в духе католических умствований несколько выбивает меня из колеи, но затем я вспоминаю, что уже в Средние Века существовали евреи-«выкресты», вроде Спинозы. Должно быть, автор труда был одним из таких крещёных евреев, каким-то образом не оборвавших связей с миром иудейских тайнокнижников.

Непонятно только, как он мог проводить наблюдения за цыганским племенем в естественных условиях и при этом не нарваться на нож. Средние Века — довольно мрачная страница в истории цыган Европы.

«Ребе *** из *** полагает, что причиной смерти вилктаков в возрасте раньше естественного человеческого является магия крови, доставшаяся им от предков и родителей-упырей, указывая на сходство болезни вилктаков с болезнью, от которой погибает упырь, растерзав себе подобного. По видимости, родство с упырями делает их убийство смертельным для вилктака, но только гораздо медленней, словно яд, принимаемый в течение многих лет малыми дозами и постепенно подтачивающий и изнуряющий человека. Увы, нет никакой возможности проверить это предположение, поскольку, чтобы добыть кровь упыря, вилктаку приходится его убить. Уже несколько лет я лелею мечту поставить опыт, уговорив одного из вилктаков отказаться от охоты, а другого — делиться с ним в течение всей жизни добытой кровью. Проведению такого опыта мешают особенности цыганского характера.

Хочу написать здесь же, что крестьянские сплетни и слухи о том, что цыгане водятся с упырями и даже живут с ними вместе, далеки от истины, ибо никто так не боится упырей, как цыгане, среди которых они, действительно, довольно часто появляются по причинам, которые мне пока неизвестны. В любом случае, при появлении упыря цыгане немедленно приглашают вилктака для его полного умерщвления».