Луна на дне пруда

Было уже темно – еще бы, ведь они пробыли под водой целый день! Волны явно усилились, фронт непогоды приближался.

Наконец, Васса смогла сделать первый неуклюжий шаг после долгого сидения в малоудобной позе на жестком сиденье, чувствуя только сейчас, как затекли ноги. Полной грудью вздохнув пропитанной солью океанский воздух, Васса поняла, что крайне рада оказаться снова на борту яхты.

И оставить EL2707 там, под километрами воды. EL2707 – и там, в этом металлической гробнице, и Лиса.

Ее Лиса?

Может, ее, а может, и нет.

Весть о том, что борт EL2707 обнаружен, причем обнаружен не поисковой командой авиалинии или государств, граждане которых погибли, разнеслась по всему миру той же ночью – к тому времени, уходя от надвигающейся бури, они уже покинули то самое место в океане, где покоился «Боинг».

Васса выставила в интернет все те кадры, которые им удалось заснять, – а вот просмотреть их еще раз у нее сил не хватило.

Она сделала то, что должна была сделать: найти Лиса.

Но вот только сообщить она ему об этом не могла, хотя и переписывалась с ним.

Со своим Лисом?

Нет, всего лишь с уникальным, отлично сделанным, постоянно совершенствуемым, но все же приложением на ее смартфоне.

Не менее, но и не более.

…Когда они наконец зашли в Перт, то Васса, хоть и знала, что весть об обнаружении частной поисковой командой пропавшего более назад борта взбудоражила весь мир, была поражена тому, что в одночасье превратилась в звезду. За ней охотились толпы репортеров, у нее желали взять интервью, ее приглашали на ток-шоу и на интернет-каналы, ее объявили святой и требовали присвоить Нобелевскую премию мира.

В Австралии пришла пора сходить на берег, хотя Риган, похоже, упорно не желали этого делать. И даже, явно набравшись храбрости, заявил:

– Мы только возьмем провианта и снова выйдем в океан. Там, среди акул, спрутов и гигантских кальмаров, намного безопаснее, чем тут, на суше, когда тебя преследуют своры любителей сенсаций!

В действительности, и Васса в этом не сомневалась, он не хотел отпускать ее от себя, хотя и не пытался снова.

Снова признаться в любви, как он сделал это в батискафе.

А его мать, упрямая ирландская ведьма, прощаясь, шепнула:

– Спасибо тебе, девочка!

– За что? – удивилась Васса, и та ответила:

– За моего сына! Я никогда еще не видела его таким… Таким счастливым!

Особых перемен во внешности рыжебородого гиганта Ригана Васса не заметила, но мать, бесспорно, в сменах настроения собственного чада, пусть двухметрового и бородатого, разбиралась гораздо лучше.

– Он ведь влюблен в тебя, да еще как! И он страдает, девочка! Он у меня очень хороший мальчик!

Васса не смогла не улыбнуться: ирландка вовсю расхваливала своего отпрыска, как будто пыталась сосватать своего «красного короля» за нее.

А ведь именно что и пыталась!

– Так, может, задержишься? – произнесла ирландка с явной надеждой. – И мы вернемся в Белиз, а ты сможешь стать пайщицей, даже главной и единственной, и мы вместе попробуем достать со дна «Нуэстра-Сеньора-дель-Пилар». Хотя я, надо признать, приврала специально, чтобы позлить Ригана и успокоить своих кредиторов – где галеон покоится на морском дне, я знаю, ну, или почти знаю. Предполагаю.

Усмехнувшись, Васса сказала:

– Неплохо у вас получилось морочить голову всем, в том числе и собственному сыну! Он ведь уверен, что вы уведете у него галеон из-под носа!

Ирландка, хохотнув, ответила:

– Разве тебе никто не говорил, что верить ирландцам нельзя? Похоже, мой сын забыл об этом… Ну а если серьезно, то бросай все и присоединяйся ко мне. Ну, или к Ригану. Или, кто знает, к нам…

Васса, всмотревшись в морскую даль, подумала, что предложение безумное, опасное – и такое заманчивое.

– Ты ведь нашла то, что искала, девочка, так что медлишь? Твои мертвецы уже к жизни не вернутся, уж поверь мне…

Нащупав рукой мобильный в кармане джинсов, Васса медленно произнесла:

– Иногда они все же возвращаются!

Ирландка, которая отказалась забрать у нее четки, подаренные перед погружением к «Боингу», явно была особой верующей – только вот во что?

– Да, но хочешь ли ты, чтобы они вернулись? Потому что они уже не будут прежними, попомни мое слово…

Так и есть, Лиса ей удалось вернуть, хотя бы частично, хотя бы виртуально, но, конечно, это был совершенно другой Лис, а не тот, который покоился на дне Индийского океана.

А что, если у нее получится то, что не выходило ни у кого до нее? Вернуть Лиса, причем прежнего Лиса, ее и только ее Лиса?

– Вижу, девочка, ты что-то замыслила и тебя уже не заставишь передумать, но повторяю: забудь обо всем, оставь все в прошлом и отправляйся с нами на поиски сокровищ!

Качнув головой, Васса заметила:

– Вы, по сути, тоже гонитесь все время за призраками прошлого.

– Но это, по крайней мере, приносит прибыль! – расхохоталась ирландка. – Ну, раз в пятнадцать лет в среднем, иногда всего лишь раз за всю жизнь. Но больше ведь не надо, не так ли, девочка?

Нет, надо! Лис требовался ей ежедневно, ежеминутно, ежесекундно – только ей и только для нее.