Луна над Сохо

Кабинет комиссара не поражает воображение. Отнюдь не дешевый ковер и множество деревянных панелей все же не в силах оживить унылый серый бетонный костяк здания Нового Скотланд-Ярда, построенного в середине шестидесятых. Но в лондонской полиции служит свыше пятидесяти тысяч человек, а ее бюджет составляет четыре с половиной миллиарда фунтов, и отвечает она абсолютно за все, от пресечения хулиганства в Кингстоне до борьбы с экстремизмом в Уайтхолле. Так что комиссар вполне может иметь ничем не примечательный кабинет.

Комиссар сидел в своем кресле и ожидал нас. На нем была форменная кепка, и когда я ее увидел, то окончательно понял, как крепко мы влипли. Мы остановились возле его стола, и Найтингейл явственно дернулся — в последний момент удержался, чтобы не отдать честь. Комиссар даже не шелохнулся. Никаких рукопожатий и тем более предложений присесть.

— Старший инспектор Найтингейл, — проговорил он, — я уверен, вы успели ознакомиться с рапортами, имеющими отношение к событиям в минувший понедельник ночью.

— Да, сэр, — ответил Найтингейл.

— Вы в курсе претензий, предъявленных сотрудниками Лондонской службы скорой помощи, и содержания предварительного отчета Комитета по профессиональной этике?

— Да, сэр.

Я вздрогнул.

Комитет по профессиональной этике, эти монстры в человеческом обличье, бродят среди нас, ввергая рядовых сотрудников в трепет и отчаяние. Если ощутишь за спиной холодное дыхание Комитета — вот как я сейчас, — первым делом следует определить, от какой именно его составляющей оно исходит. В моем случае это вряд ли был отдел борьбы с коррупцией или отдел служебных расследований, поскольку угон машины скорой помощи может быть расценен скорее как преступная глупость, нежели как глупое преступление.

По крайней мере, я надеялся, что Комитет воспринял это именно так, и, соответственно, разбираться со мной будет Отдел контроля над неправомочными действиями в отношении граждан. Этот отдел работает с офицерами полиции, по вине которых нашей организации предъявляются судебные иски — в том числе и со стороны возмущенных врачей скорой помощи.

— Вы подтверждаете вашу оценку действий, совершенных констеблем Грантом в ту ночь?

— Да, сэр, — ответил Найтингейл. — Я совершенно уверен, что констебль Грант, попав в затруднительное положение, предпринял быстрые и решительные действия с целью предотвратить гибель лица по имени Эш Темз. Если бы он не вытащил из раны железный прут или, вытащив, не отвез Эша к реке, пострадавший, несомненно, скончался бы — как минимум от потери крови.

Комиссар посмотрел на меня в упор. Я затаил дыхание — и осознал это, только когда он снова перевел взгляд на Найтингейла.

— Вы остались на руководящей позиции вопреки своему физическому состоянию только потому, что я был убежден, что вы единственный старший офицер, чья квалификация позволяет заниматься «особыми» случаями, — сказал он. — Я ошибался?

— Нет, сэр, — ответил Найтингейл. — До тех пор, пока констебль Грант не закончит свое обучение, я остаюсь единственным офицером лондонской полиции, имеющим соответствующую квалификацию. И поверьте, сэр, меня это тревожит не меньше, чем вас.

Комиссар кивнул.

— Итак, поскольку совершить этот поступок Гранта вынудили обстоятельства, я готов списать его действия на недостаточный контроль с вашей стороны. Это повлечет устный выговор с занесением в ваше личное дело.

С этими словами комиссар снова устремил взгляд на меня. Я моментально нашел на стене позади него деревянную панельку и прикипел к ней взглядом — так безопаснее.

— Если принять во внимание вашу неопытность и то, что вам пришлось действовать по собственному усмотрению в ситуации, которая… — он задумался, подбирая слова, — не вполне укладывается в рамки обычной работы полиции, я хотел бы напомнить, что вы принесли присягу не только констебля, но и ученика мага. И были при этом поставлены в известность, что от вас будут ожидать нестандартных действий. Поэтому в данном случае никаких дисциплинарных взысканий не последует и в ваше личное дело этот случай также занесен не будет. Однако я бы хотел, чтобы в дальнейшем вы проявляли в работе больше аккуратности и такта, а также постарались свести к минимуму имущественный вред. Вы меня поняли?

— Да, сэр, — ответил я.

— Имущественный вред, — продолжал комиссар, глядя теперь уже на Найтингейла, — включая повреждения автомобиля скорой помощи, подлежит возмещению не из общего бюджета организации, но из средств «Безумия». Как и любые судебные издержки, которые могут возникнуть в ходе процесса, начатого против лондонской полиции. Это тоже понятно?

— Да, сэр, — хором сказали мы.