Луна над Сохо

От облегчения меня прошиб пот. Единственная причина, по которой я избежал серьезного разбирательства и последующего дисциплинарного взыскания, — то, что комиссар, возможно, не очень хочет объяснять Управлению лондонской полиции, почему один из младших офицеров выполнял, хоть и временно, функции руководителя оперативного отдела. Любой адвокат, которого я выбрал бы из Федерации полиции, от души поразвлекся бы с фактом отсутствия руководства со стороны старшего офицера — а Найтингейл, как вы помните, был на больничном. Прибавьте к этому еще последствия для здоровья и жизни, которые могла повлечь необходимость прыгнуть в Темзу посреди ночи.

Я был уверен, что инцидент исчерпан. И был неправ. Комиссар, нажав на кнопку селектора, сказал:

— Пригласите.

Посетителей я узнал сразу. Один был белый мужчина средних лет, невысокий и поджарый. В своем голубом костюме в тонкую полоску, шитом явно на заказ, он выглядел непривычно щеголевато. Галстука на нем, впрочем, не было, а шевелюра наверняка сопротивлялась расческе с упорством живой изгороди. Оксли Темз, мудрейший из сыновей Батюшки Темзы, его главный советник, агент по связям с общественностью и специалист по разборкам. Искоса глянув на меня, он сел в предложенное комиссаром кресло справа от его стола.

Второй посетительницей была приятная светлокожая дама с острым носом и узким разрезом глаз. На ней был черный костюм от Шанель — жакет и юбка. Если сопоставить его по классу с машиной, то это была бы машина, способная разогнаться до шестидесяти миль меньше чем за четыре секунды. Леди Тай, любимая дочка Матушки Темзы, выпускница Оксфорда и честолюбивая коррупционерша. Она явно была рада меня видеть — и мне это ничего хорошего не сулило. Леди Тай села рядом с Оксли, и я понял, что выволочка еще не окончена и что меня ждет Часть Вторая, Индивидуальная.

— Думаю, вы знакомы с Оксли и леди Тайберн, — проговорил комиссар. — Их патроны поручили им прояснить ситуацию касательно Эша Темза.

Повернувшись к Оксли и Тай, он спросил, кто будет говорить первым. Тай встретила его взгляд.

— У меня вопрос к констеблю Гранту, — сказала она. — Могу я его задать?

Комиссар кивком дал понять, что отдает меня на растерзание.

— Вы хоть на миг дали себе труд задуматься, что сталось бы с моей сестрой, если бы Эша убили? — проговорила она.

— Нет, мэм, — ответил я.

— Странное признание, особенно учитывая, что именно вы способствовали заключению договора, — сказала она. — Тогда, возможно, вы были не полностью в курсе условий обмена заложниками? Или просто забыли о том, что, если Эша под нашим кровом настигнет смерть, жизнь моей сестры станет расплатой? Вам известно, что означает слово «расплата»?

Я похолодел. Потому что действительно не задумывался о таких последствиях — ни когда отправлял Эша в рейд по клубам, ни когда нырял вместе с ним в Темзу. Если бы он тогда погиб, Беверли Брук, сестра леди Тай, заплатила бы за это самым дорогим — жизнью. Это означало, что я в ту ночь чуть не угробил двух человек.

Я глянул на Найтингейла — тот нахмурился и кивнул мне: мол, отвечай.

— Я знаю, что означает это слово, — проговорил я. — Но я и предположить не мог, что Эш станет подвергать себя опасности, ведь он казался столь же серьезным и рассудительным, как его братья.

Оксли прыснул, заработав возмущенный взгляд Тайберн.

— Однако я не рассчитывал, что он окажется таким храбрым, решительным и предприимчивым, — добавил я.

Теперь уже Оксли взглядом постарался дать мне понять, что не стоит перегибать палку. Я проигнорировал его: бороться с леди Тай бесполезно просто потому, что она сперва выждет, пока вы перестанете плясать вокруг, а потом ударит.

— Поскольку мне, разумеется, известно, какую именно роль сыграли инспектор Найтингейл и констебль Грант в деле подписания мирового соглашения, — проговорила леди Тай, — то в свете последних событий думаю, будет лучше, если в дальнейшем они станут принимать несколько менее активное участие в делах, касающихся речной дипломатии.

Это так меня умилило, что чуть я не захлопал в ладоши. Комиссар кивнул — это лишний раз подтверждало, что коррупция таки имела место. Скорее всего, между управлением полиции Большого Лондона и администрацией мэра. Комиссар наверняка рассудил, что вполне удовлетворится тем куском, который получит. И обратился к Оксли с вопросом, хочет ли тот что-либо добавить.

— Эш молод, — сказал Оксли, — а мальчишки, как известно, всегда мальчишки. Однако, думаю, будет нелишним, если констебль Грант станет относиться к нему чуть более ответственно.

Мы ждали, что он еще скажет, но он умолк. Вид у леди Тай был не слишком довольный, из чего я заключил, что их договор действовал не настолько безотказно, как ей того хотелось. Я улыбнулся ей хитрой улыбочкой маленького мальчика. Этой гримасой я доводил маму до белого каления лет с восьми. Леди Тай поджала губы — очевидно, выдержка у нее была получше маминой.

— Да, это кажется целесообразным, — сказал Найтингейл. — Поскольку все стороны действовали в рамках закона и имеющегося соглашения, думаю, мы можем применить принцип невмешательства.