Луна над Таити

Без капитана мы не отплывем, стало быть, времени у нас еще много. Осматриваюсь в поисках удобного места. В первом чулане — ибо каютой его не назовешь — весело хрюкают черные длинноногие поросята. В другом, напротив, тихо и спокойно — там в нескольких ящиках путешествует домашняя птица, в это время погруженная, разумеется, в глубокий бодрящий сон. Следующую каюту заняли несколько белых господ. Наконец натыкаюсь на удобное место — верхняя койка свободна, на нижней уже есть пассажир. Происходит знакомство, сосед-китаец оказывается владельцем небольшого обувного магазина в Папеэте. Сейчас он едет на Муреа разузнать, нельзя ли там открыть небольшое торговое дело его зятю.

Все каботажное плавание во Французской Полинезии, как и почти вся торговля, находится в руках китайцев или же их подставных лиц — французов.

«Счастливое путешествие»

Китаец сносно говорит по-французски. В приятной беседе проходят минуты, они соединяются в часы. Уже девять — нам полагалось отплыть два часа тому назад, а мы все еще стоим в порту.

Выхожу на минуту поговорить с капитаном. Но капитана нет. В его каюте какая-то девушка расчесывает перед зеркалом свои длинные черные волосы.

Когда я возвращаюсь в свою каюту, хозяин обувного магазина сладко спит. Залезаю на верхнюю полку. Постельного белья нет, обтрепанное одеяло должно служить постелью. В помещении очень душно и жарко, сон не приходит. Погрузка нашего парохода все продолжается, слышатся голоса. Издалека доносится музыка из портовых таверн. Через вентилятор в каюту проникает запах копры и жарящейся где-то в кухне рыбы.

В полночь капитана все еще нет. Остальные морские волки не понимают моего нетерпения. В час ночи заглядываю снова в капитанскую каюту — черноволосая девушка, свернувшись клубочком, спит в неубранной постели. Не возвращаюсь в свою кабину, брожу по палубе, натыкаюсь на каждом шагу на расставленные в темноте предметы.

Капитан появился на палубе во втором часу. Он был в прекрасном настроении и полностью меня обезоружил, когда, пожав мою руку, спросил: «Как дела?» Собственно, это я должен был его спросить, но теперь по крайней мере стало ясно, что скоро отчаливаем.

Однако на самом деле это было не так уж ясно. В три часа утра дверь в капитанскую кабину была старательно прикрыта, а голоса, доносившиеся через окошко над дверью, указывали на то, что сейчас не самый подходящий момент для наведения справок об отъезде. В любовном пылу сына Южных морей таяли прекрасные планы моего пребывания на Муреа. Окончательно расстроенный, я снова пошел на палубу, чтобы наглотаться про запас свежего воздуха перед сном.

На палубе было тихо и спокойно. Трап еще не сняли, но он не гудел больше от топота босых ног. Удобно растянувшись на циновке, дремал темнокожий юноша из команды. Измученным, робким голосом я спросил про наш отъезд.

— Нашли бы себе какую-нибудь девочку, тогда и время не так бы тянулось, — пробормотал матрос и повернулся на другой бок.

Сраженный таким советом, я покорно отправился спать. Я понял: ни я, ни кто-либо другой из пассажиров, время от времени встречавшихся мне в моем ночном путешествии по палубе, не смогут повлиять на поведение этих людей, которые никогда не торопятся…

Проснулся я около восьми утра. Был прекрасный солнечный день, наше гордое судно находилось уже в открытом море. Я вышел на палубу, разминая онемевшее в прокрустовом ложе тело. Пароход двигался очень медленно, машины шумели, задыхались и трясли нас с неистощимой энергией. При дневном свете пароход предстал перед моими глазами во всей своей красе. Прогулявшись по палубе, я спустился в машинное отделение, заглянул во всевозможные углы, и итог этого осмотра оказался вовсе не веселым: надо было вконец лишиться разума, чтобы сесть на что-либо подобное!!! Теперь я понял, как могло случиться, что другая гордость флотилии Южных морей — «Терёора» (буквально «Счастливое путешествие») в такую же прекрасную погоду отплыла от Папеэте к ближайшему острову Раиатеа, и по сей день не нашли даже одной доски от этого парохода.

Опасный архипелаг

Теперь я понял, почему на рейде Папеэте торчат из воды мачты «Маоаэ», который однажды вечером, полный сил и бодрости, запросто утонул в несколько минут… Я понял также, почему мои французские друзья, много лет, а иногда с самого рождения проживающие на прекрасном острове Таити, никогда не плавали на другие острова Океании. Дело в том, что, будучи разумными и привязанными к жизни людьми, они никогда не ступили бы на палубу подобного сооружения. И еще я понял, почему единственные белые лица, кроме меня, на палубе — исключительно американцы. Подобно мне, они смутно представляют себе опасности плавания по Южным морям…