Луна-парк

Он сжал свисток в руке, чувствуя сохранявшееся на нем тепло. Танино тепло. Только что свисток находился под ее одеждой, прижимался к ее коже и вот теперь он у Джереми в руке. Он представил себе, как свисток качается в такт ее ходьбе, ударяясь то об одну, то об другую грудь.

– И после этого твоя главная задача – не дать троллю улизнуть до нашего появления.

Он кивнул, слушая ее слова, но не придавая им особого значения, продел голову через цепочку и повесил свисток на шею. Теперь тот касался его кожи.

– Вопросы есть?

– А?

– Ты готов?

– В какую сторону мне идти?

– На твое усмотрение.

Он повернулся к южной стороне Фанленда, так как ее он знал лучше. Чья-то рука хлопнула его по плечу. Чья-то – по заду (ему было ужасно интересно, кто это сделал, но он все же нашел в себе силы не оборачиваться). Несколько голосов пожелали ему удачи.

И он отправился в одиночную прогулку по променаду.

Подняв руку, он прижал свисток к груди через куртку. И снова подумал о том, где совсем недавно тот находился. А потом до него дошло, что Таня касалась его не только грудью. Ведь наверняка она не только носила этот свисток, но и использовала по назначению: сегодня, на своей спасательной вышке, или несколько ночей назад, во время очередной троллиной охоты. Он был у нее во рту, зажатый между ее теплых губ, заполненный ее теплым дыханием, влажный от ее слюны. Она касалась его языком.

Джереми вытащил свисток из-под куртки. Вставил в рот. Сможет ли он почувствовать ее вкус? Вкуса в свистке было не больше, чем в пустой ложке. Но все равно он прикасался к ее коже, к ее губам…

Низкий печальный стон туманного горна прокатился в ночи, вторгаясь в нее, как звон будильника, разбивающего сладкие сны. Магия свистка моментально исчезла. Джереми вдруг вспомнил, что он на променаде совершенно один и служит приманкой для троллей.

Его пробил озноб, отчего мошонка сжалась, а пенис скукожился.

Посмотрев через плечо, он увидел лишь несколько ярдов темной набережной с одной стороны и игровые стенды с другой. Туман скрадывал их очертания, превращая в размытые силуэты. Никаких следов ребят не было видно.

Он остановился и прислушался. Ночь казалась до странного тихой, словно туман не только ослепил его, но и приглушил все звуки.

Ему очень хотелось услышать за спиной голоса остальных.

Джереми пошел на второй заход. Он щурился, стараясь хоть что-нибудь разглядеть в тумане. Доски настила казались мокрыми. Справа стояла скамейка. Слава Богу, пустая. Позади нее он видел призрачные очертания машинок из аттракциона «Прокатись с ветерком».

Он надеялся, что и там никого нет.

Свисток будто приклеился к губам. Джереми выплюнул его, оставив болтаться поверх куртки, и облизнул губы.

Он ускорил шаг.

Он держался на середине променада. Справа и слева хватало мест, где могли притаиться тролли: аттракционы, кабинки… Если двигаться по обочине, могут застичь врасплох.

А потом, по левую руку, он увидел деревянную лестницу, ведущую на крыльцо Музея Диковин Джаспера.

Вот тут мы сегодня дрались, подумал Джереми. Он вновь и вновь вспоминал эту драку. Оно того стоило. Он помог Ковбою («навалял обсоскам»), отдубасил тех девок, хорошенько их пощупал, одной даже майку порвал и всласть нагляделся на ее сиськи. Всякий раз, когда он вспоминал тот момент, его обуревали гордость и возбуждение.

Теперь он тоже попытался вызвать эти чувства, но без толку.

Его память отказывалась воспроизводить драку.

Вместо этого она услужливо обрисовывала ему Музей Джаспера. Галерею Диковин с пугающими фотографиями на стенах. И, что гораздо хуже, экспонаты. Безглазая мумия, подвешенная на ремнях, со старой тряпицей, скрывающей пах. Гигантский паук. Лысый орангутанг с острова Борнео – или кем он там был на самом деле. Отвратительный двухголовый эмбрион в банке с темной жидкостью.

И все это находится совсем рядом, в этом самом здании, за его закрытыми дверями.

Джереми почувствовал тошнотворный страх, осознав, как близко он сейчас к этой ужасной коллекции.

Он ускорил шаг.

То, как здание Музея Диковин соединялось с «Веселым домиком», заставило Джереми вспомнить фотографию сиамских близнецов Джима и Тима.

Ладно хоть «Веселый домик» заколочен. Джереми был несказанно этому рад. Рад, что не может узнать, что в нем находится.

Он жалел, что вообще отправился на эту экскурсию.

Повезет, если после такой чертовщины меня не замучают кошмары, подумал он.

Но если бы он не зашел в Музей Диковин, то не случилось бы и драки.

За все хорошее приходится платить.

Платить, переживая что-то плохое. Вот, например, сейчас. Это плата за возможность присоединиться к троллерам. Присоединиться к Тане. Воспринимай проклятый Музей Диковин как плату за славную драку.

Ну почему этот тролль никак не выйдет, чтобы все наконец закончилось?

А если ни один так и не появится? Так и слоняться тут ночь напролет?

А если эти брожения не увенчаются успехом, посвящение придется проходить сначала?