Луна Паука

Голова телохранителя склонилась вперед, и, хотя губы сохраняли неподвижность, аристократка снова услышала его голос:

– Я живу… чтобы служить вам, госпожа…

В его тоне не было насмешки, несмотря на всю иронию слов. Он говорил печально, но с вызовом.

– Полт, дорогой Полт… – она устремилась к нему, но свет последовал за ней, и, как только приблизился, фигура телохранителя покрылась рябью и отступила. Полт, казалось, не существовал во тьме или на свету, а лишь на границе обоих. Сейлин немедленно остановилась.

– Что… почему ты здесь?

– Я живу… чтобы служить вам, госпожа… – повторил он. Одна рука поднялась, указывая глубже во тьму. – Правда… там…

– Что? О чем ты говоришь?

– Там… госпожа… правда… о Несардо… и Джитане…

Джитан! Раз призрак ее верного слуги упомянул имя Алдрика Джитана, значит, Полт действительно обнаружил нечто весьма дурное.

Зная, что Сардак и Зейл подумают о ее безрассудстве, Сейлин Несардо последовала за призраком. Свет следовал за ней как привязанный, освещая для нее глубины склепа.

Она ожидала, что Полт исчезнет, но вместо этого фигура непрерывно мелькала, где бы не оказался край света. Не важно, как далеко ушла Сейлин, мертвый телохранитель всегда находился на одинаковом расстоянии слева от нее. Несмотря на то, кем он был сейчас, аристократка находила, что чувствует своеобразное утешение от его присутствия.

К ее удивлению, тела убитых в прошлый раз тварей до сих пор лежали там, где погибли. Крысы, грызущие гниющие туши, поднимали глаза, когда свет попадал на них, но большая их часть не отвлекалась от пиршества. Сейлин смотрела на трупы скорее с любопытством, нежели с отвращением. По какой-то причине она ожидала, что твари исчезнут, как если бы были лишь кошмарами. То, что они не исчезли, подчеркивало опасность, с которой она столкнулась, но, с другой стороны, они были смертными. Эти твари могли умереть так же, как и люди.

Как Полт…

Вспомнив о телохранителе, Сейлин как раз прошла мимо места, где погиб Полт. К счастью, смотреть было не на что. Заклинание жреца Ратмы было основательным.

Обуреваемая чувствами, она посмотрела на силуэт слуги.

– Полт, сможешь ли ты когда-нибудь простить…

Он заставил ее замолчать, мотнув головой, а затем указал вперед. Послание было ясным: Полт хотел, чтобы она продолжала путь, несмотря ни на что. Собственная кончина ничего не значила для него.

Она прошла мимо усыпальницы Риордана и тех, что принадлежали его родителям. Вскоре имена, которые она могла разглядеть, стали едва понятными, а то и вовсе неразличимыми. Гравировка приобрела архаичный стиль, а трещины в камне стали обычным явлением.

Наконец, она дошла до конца громадного склепа… а также до древней лестницы вниз.

– Там? – спросила она, указав путь вниз, к следующему ярусу подземелий.

В ответ Полт указал на ступени. Его способность говорить казалась весьма ограниченной. На глаза Сейлин неожиданно навернулись слезы. Она слышала рассказы о призраках, совершающих великие дела для тех, кто был им дорог, но никогда не думала, что это случится в отношении ее самой.

– Я молюсь, чтобы после этого ты смог уйти на покой, – пробормотала леди Несардо спутнику.

Полт лишь продолжил указывать вниз.

Вместе с освещающим путь вездесущим светом, Сейлин спустилась в древнее подземелье. Затхлый, сырой воздух встретил ее, как только она перешла с одного яруса на другой. Женщина закашлялась, но не остановилась.

На этом ярусе она не бывала. Здесь хоронили слуг, проявивших глубокую верность и преданность дому Несардо. Пусть их усыпальницы оформлялись проще, чем у представителей семьи, для усопших было честью обрести здесь последний покой. Лишь немногие избранные из каждого поколения удостаивались ее, и Сейлин ожидала, что Полт станет одним из них. К несчастью, от него ничего не осталось для помещения в усыпальницу.

Но призрака совершенно не трогали упущенные почести. Когда аристократка вновь посмотрела в его сторону, все, что сделал гигант, это в очередной раз указал вниз в направлении громадного холла.

Многие старые усыпальницы покрывал мох. На некоторых табличках уже было не разобрать имена. Сейлин двигалась по древнему склепу и думала о том, что это место недостойно содержать прах ее телохранителя. Этот ярус явно нуждался в очистке и восстановлении еще задолго до того, как она унаследовала дом Несардо.

Затем свет, плывущий впереди нее, пал на зрелище, которое заставило Сейлин задуматься о целесообразности всего ее путешествия.

Дальнюю часть громадного холла заполняли обломки. Обвал был вековой давности, но от того не менее пугающим. Смешались булыжники и земля, куски резного камня и даже фрагменты костей. Плита, которую она, наконец, распознала как перекрытие верхнего этажа, торчала на самом верху обвала.