Луна твоей жизни

Я прикрыла глаза, поддаваясь непреодолимой волне возбуждения, которая нарастала во мне от прикосновений Кирилла. Соски набухли под прозрачным платьем и теперь призывно оттопыривались в приглушённом свете ламп. Я облизала пересохшие губы и постаралась отключить назойливые мысли скромницы, которая настойчиво кричала мне, чтобы я встала и ушла, сейчас же, в эту же минуту.

В это время на сцене Господин Р поставил Д на четвереньки перед собой и снял ремень со своих брюк. Он хотел, чтобы она призналась ему в любви. Бедная Д попыталась сопротивляется, когда Господин решил наказать её непокорность. Он снял с неё платье и попросил «по-хорошему» в последний раз. Она отказалась подчиниться, и тогда он дал ей хлёсткую пощёчину, а потом зашёл сзади и неумолимо приказал: «Считай» — после этого он нанёс удар ремнём по её белой бархатной попке. «Один» — раздался её жалобный голос. Она всхлипывала.

Я будто сама почувствовала хлёсткий удар ремня из прошлого на своей коже. Один, ещё один, и ещё. Моя кожа покрылась мурашками. Стыд и унижение женщины со сцены передались мне, воскрешая в памяти давно забытые воспоминания. Унижение и боль тесно переплелись во мне. Жалящий стыд, стыд за наготу, за беззащитность и за предательское желание, которое расползалось мокрым пятнышком на моём новом платье.

Я не могла терпеть эту изощрённую пытку. Я вся уже пылала и, как только прикрыла глаза, ощутила, как пальцы Кирилла сжали мою шею сзади. Он немного встряхнул меня и произнёс сквозь стиснутые зубы:

— Смотри, девочка. Смотри внимательно. — я бросила взгляд на своего мучителя и испугалась одержимого, маниакального выражения на его красивом лице. В такие моменты мне кажется, что он страдает раздвоением личности.

Я продолжала смотреть на сцену, моя грудь резко поднималась и опускалась от частого поверхностного дыхания. Внезапно я почувствовала ладонь Кирилла на своём бедре. Он нежно и медленно скользил вверх, вызывая спазмы внутри меня. Уже вся влажная, я испытывала стыд от своего непрошенного возбуждения. Я смотрела на порку девушки на сцене. Она уже дошла до тринадцати ударов, и её попка покрылась красными вспухшими полосами. Тут Господин Р остановился и спросил:

— Ну что, ты готова признаться мне в своих чувствах?

— Да, мой Господин — глухо и покорно ответила Д и начала свой монолог:

«Мне не подвластно то, чем я владею». — Господин Р в этот момент переместился к её промежности, взял стек и начал ритмичные хлопки по её влажному лону. Звуки от хлюпающих хлёстких ударов заполняли тишину зала.

"Моя любовь без дна, а доброта "- смачный шлепок.

"— как ширь морская." — шлепок.

"Чем я больше трачу", — шлепок. Девушка визжит от возбуждения.

"Тем становлюсь безбрежней и богаче" — он шлёпает её особенно сильно и Д бурно кончает со вскриками и стонами.

Моё сердце выпрыгивает из груди, я чувствую, как все мои складочки начинают бешено пульсировать. Кирилл как будто чувствует моё состояние, потому что резко просовывает руку мне под подол платья, дотрагиваясь средним пальцем до моего набухшего от запредельного возбуждения бугорка, в котором, как мне сейчас кажется, сконцентрировались все мои нервные окончания. Он надавливает на него средним пальцем, я вся дрожу, и с моих пересохших губ срывается громкий стон:

— Пожалуйста, я не хочу, чтобы это было так…

Но он неумолимо продолжает терзать меня, размазывая влагу по всем моим лепесткам. Меня начинает бить неконтролируемая дрожь. Кирилл склоняется к моему уху и шепчет:

— Кончай. Давай, сейчас. — его приказ звучит так властно.

Он будто нажимает на курок где-то внутри меня. Страстные пальцы не дают мне одуматься, и экстаз накрывает меня. Он такой же оглушительный, как выстрел из пистолета.

— О, да… — стону я и выгибаюсь навстречу ему, моему убийце и тирану. Сейчас есть только он и я, нет прошлого и будущего, только это мгновение всепоглощающей страсти и удовольствия. Я кончаю громко, и Кирилл накрывает свободной ладонью мой рот, заглушая мои стоны, я прикусываю его пальцы, продолжая бешено извиваться.

Когда подобие сознания возвращается ко мне, я чувствую, что Кирилл прижался своей щекой к моим бёдрам и нежно целует их.

— Хочешь, уйдём отсюда? — спрашивает он тихо.

— Да. Я хочу домой. — просто умираю от стыда и не могу смотреть ему в глаза.

Он замечает моё стеснение, берёт обеими ладонями моё всё ещё пылающее от жара лицо и произносит:

— Ты очень красивая девочка. И сладкая. Я полностью контролирую твоё удовольствие. Оно принадлежит мне, поняла? — он строго смотрит мне в глаза, — ты никогда не должна стыдиться меня, потому что ты — моя.

Мне почему-то становится легче от этих слов, которые должны были бы ещё больше унизить меня и обесценить как личность. Но, к моему удивлению, они вызывают обратный эффект. Я робко улыбаюсь ему в ответ, опустив взгляд. Кирилл немного отстраняется и произносит:

— Ну вот, теперь сможешь написать критический отзыв об этой постановке в своём блоге. Конечно, когда получишь его обратно. — он лукаво подмигивает мне и тянет к выходу.

Глава 9

Кирилл