Луна убывает

– Нет, – печально покачала головой Кресента, встряхнув переливчато-огненными кудрями. – Лаура не вернется, даже если пожелает. Клан Вечерней зари не отпустит ее. Они обладают огромной мощью – в их подвалах сокрыт источник силы. Я иногда подпитываюсь там, ведь я чистокровная шотландка как-никак. После смерти мне открылось сие место.

– И что ты предлагаешь?

– Как вы и намеревались, уничтожить всех вампиров! – Изумрудный взор Кресенты стал холодным и беспощадным. – Дугальд говорил правду: они последние вампиры помимо вас, других нет. Вы должны их упокоить, всех до единого, не жалея никого.

– Вопрос стоит не в том, убивать их или нет, – горестно усмехнулся Эдгар, – вопрос – как?

– Да, один ты не справишься, хотя в смелости тебе не откажешь, – согласилась Кресента. – Но храбрость не должна быть безрассудной. Тебе потребуется помощь извне: близнецы.

– Близнецы? – опешил Эдгар. – На что они способны? Они лишь слабые люди. Их тело настолько уязвимо, что их легко убить.

– Они могут многое. Например, на них не влияет рассвет, когда вампиры обездвижены. Во сне вампиров проще всего убить, вогнав кол в сердце.

– И ты готова рискнуть долгожданными близнецами ради нас с Лаурой – потерянных душ?

По лицу Кресенты пробежала заметная рябь, перекинувшись на сотканную из огня фигуру.

– Ваши судьбы взаимосвязаны, так уж вышло. Вам предначертано встретиться на краткий миг и изменить жизни друг друга. Потом ваши пути разойдутся.

– Я не могу отправить их одних, даже если Джек и Жаклин дадут согласие, – рассуждал Эдгар, в этот момент переживая за близнецов почти как за собственных детей. – Если бы я не заснул на рассвете хоть один раз, это все упростило бы…

– Такой способ отыскать возможно, хоть и сложно. Спроси у Джека, чем занимается его приятель Том. У меня мало времени, к тому же я необразованная женщина из семнадцатого века, не разбираюсь в современной науке.

– С чего бы им бороться за нас? – продолжал сомневаться Эдгар. – Столько лет прошло. Когда мы в последний раз навещали семью Джемаймы, близнецы были детьми. Они наверняка не помнят, как мы выглядим.

– У них должна быть веская причина, и она возникнет. Потерпи немного. Лети в Сан-Франциско и последи за ними несколько дней.

При мысли об отъезде, который он расценивал как трусливое бегство, Эдгара передернуло. Бросить любимую одну означало расписаться в собственном бессилии.

– Я не должен оставлять Лауру в вампирском гнезде ни на день, – заявил он. – Страшусь представить, что с ней могут сотворить.

– Лаура сильнее, чем ты думаешь, – ответила Кресента с ноткой сарказма. – Ничего ей не сделается, разве что поумнеет и научится ценить то, чем обладает.

– Ты совсем не жалеешь ее? Мне казалось, ты полна сочувствия ко всем своим потомкам.

– Это так. Но всем необходимы уроки от жизни, чтобы обрасти броней, стать смелым и стойким. Ее время учиться пришло. Рассвет наступает, мой мальчик. Надеюсь, мы с тобой еще свидимся, только не при таких удручающих обстоятельствах.

Всполох пламени с ладони Кресенты лаской коснулся лица Эдгара, и огонь перед его внутренним взором сменился серым февральским снегом, обагренным кровью, на котором он когда-то умирал. Ощутив выстрел фантомной боли в шраме на виске, Эдгар провалился во тьму бесчувствия. Через несколько часов после восхода солнца он уже летел в Америку.

Сан-Франциско, тот город, где они с Лаурой провели первый медовый месяц, встретил Эдгара густым туманом, подобный которому клубился в его мыслях. О близнецах Эдгар знал не так много, но ему не составило труда найти их в большом городе: зов крови всегда позволял ему устанавливать связь со своими потомками.

Джек стал первым представителем мужского пола из позабытого за двести лет польского рода Вышинских. Он был таким же трудоголиком, как его мать, и с утра до ночи пропадал в офисе огромной IT-компании. Наблюдать за Жаклин оказалось несколько интереснее. Эдгар провожал ее взглядом, когда она исчезала за стеклянными дверями своей лаборатории, и встречал после работы. Не замечая слежки, Джекки часами бродила по центру города в наушниках, пила какао в маленьких кофейнях и собирала букеты из опавших листьев. Будучи, по-видимому, мечтательной натурой, Жаклин хандрила, вздыхала и возвращалась в свою пустую квартиру уже затемно.

В субботу туман Карл накрыл Сан-Франциско такой непроглядной завесой, что разогнал с улиц прохожих, однако не удержал Джекки от прогулки. Закутавшись в вязаный снуд и вооружившись большим стаканом кофе, она неспешно брела по безлюдной улице, когда навстречу ей из тумана вынырнул мужской силуэт. Эдгар сразу узнал нового знакомого – эдинбургского вампира Ричарда. Мужчина был хорошо одет и обладал импозантной внешностью, и его появление не вызвало у Джекки опасений.

– Прошу прощения за беспокойство, – обратился к девушке Ричард с гортанным британским акцентом, – но у меня сел телефон. Вы не позволите сделать звонок с вашего? У меня кардиостимулятор, и, кажется, с ним случилась неприятность.

Даже сквозь серое марево было заметно, как побледнела Жаклин.