Луна, упавшая с неба. Древняя литература Малой Азии

Многочисленные походы древнехеттских царей против отдельных городов Малой Азии (например, Цальпы на Черном море) и Северной Сирии (например, Хальпы) описаны в специальных хеттских исторических сочинениях, фрагменты которых дошли до нас. Некоторые из этих древнехеттских исторических рассказов продолжают в известной мере месопотамскую традицию повестей о великих царях Аккада, к которой примыкает древнехеттский текст легенды о Нарам-Сине. Иногда в повествования о подлинных событиях включаются и мифологические рассказы или уподобления: так писец — автор текста — обнаруживает свою школьную ученость. Это относится, например, к образу Богини Солнца, сидящей на своем престоле и пишущей клинописное послание, где упоминается город, куда надлежит идти хеттскому войску. Этот образ завершает сохранившуюся часть весьма примечательного древнехеттского стихотворного сочинения, посвященного выходу хеттов в Северной Сирии к Средиземному морю. Это событие отмечалось в качестве важнейшего для истории Древнехеттского царства в целом ряде исторических и ритуальных древнехеттских текстов. В поэтическом рассказе оно предстает как подвиг героя, который превратился в Быка (видимо, отзвук восточносредиземноморской легенды, сказавшейся и в предании о критском царе — быке Минотавре) и сдвинул гору, стоящую на пути хеттов. Образные уподобления действующих лиц животным встречаются и в собственно исторических сочинениях: Хаттусилис I в своей «Летописи» не раз называет себя Львом (что, видимо, соответствует традиции хатти, где лев и герой обозначались одним словом), в древнехеттской надписи XVII века до н. э. о войне с Хальпой врага уподобляют медведю, обложенному в берлоге во время охоты. А превращение человека, на голове которого оказались корзина и стрелы, в Быка, раздвинувшего горы, очевидно, отражает древний обычай. И другой обычай, упомянутый в «Завещании Хаттусилиса», когда мать наследника сравнивает себя с коровой, у которой вырвали чрево, восходит к старинному индоевропейскому обряду сохранения плодородия, встречавшемуся в древнеиндийских и римских ритуалах.

«Завещание Хаттусилиса I» и «Таблица Телепинуса» принадлежат едва ли не к самому своеобразному жанру древнехеттской литературы. Это обращения древнехеттских царей к собранию воинов, которое в то время еще существенно ограничивало их власть.

«Таблица Телепинуса» по своей задаче и строению близка к «Завещанию Хаттусилиса». Дословное совпадение некоторых мест обоих текстов позволяет думать, что «Завещание Хаттусилиса», а может быть, и другие подобные ему обращения древнехеттских царей к собранию, послужило в известной мере образцом для Телепинуса.

Степень свободы входивших в собрание должностных лиц, к которым обращались древнехеттские цари, не приходится преувеличивать. Об этом свидетельствует текст надписи Хаттусилиса I, где он грозит жестокими наказаниями придворным, которые посмели бы стать на сторону отстраненной «Змеи» — Тавананны. Из надписи видно, что древнехеттские цари могли расправляться со своими придворными не менее жестоко, чем с вражеским войском. Сохранилась и древнехеттская дворцовая хроника — сборник коротких назидательных рассказов («анекдотов») о проступках придворных и должностных лиц, сурово покаранных царем. Этот жанр небольших поучительных рассказов и позднее существовал в хеттской литературе.

Одной из главных тем исторических сочинений Древнехеттского царства была борьба хеттских царей с хурритами. Хаттусилис I в своей «Летописи», подобно испанским конкистадорам, попавшим в империи Монтесумы или Инков, с изумлением перечисляет те несметные сокровища, серебряные и золотые изделия, в том числе изображения хурритских божеств, которые были им захвачены в походах в хурритские земли. Благодаря этим походам хетты начали знакомиться с культурой хурритов — могущественного народа, уже к началу 2-го тысячелетия до н. э. усвоившего многие духовные достижения древней месопотамской цивилизации, в том числе и клинопись (перенятую хурритами в варианте. близком к древнехеттскому). Культурное влияние хурритов было особенно значительным на юге Малой Азии, в Северной Сирии и верховьях Евфрата, где они составляли большую часть населения. По мере того как эти области включались в сферу влияния Хеттского царства, в нем усиливались хурритские элементы.

Исторические несчастья, переживавшиеся хеттами в период между Древним и Новым царствами, отражены в молитвах среднехеттского времени в наивной форме сетований, напоминающих эпизод в позднейшем хеттско-хурритском переводном эпосе, где бог Эа не советует богам истреблять людей, потому что тогда некому будет совершать жертвоприношения и богам самим придется заняться черной работой — пахать и молоть зерно. Но в среднехеттское время сочинена и молитва Кантуцилиса, где поэтически выражены мысли об ограниченности человеческой жизни и ее обреченности, напоминающие не только по сути, но и по лаконической сдержанности формы изложения образцы ветхозаветной мудрости.