Луна в тумане

По моим многолетним наблюдениям, абсолютное большинство нынешних «восточников» (как правило, подросткового возраста) склонны к некоему школярству, которое выражается в том, что они воспринимают тренировку в группе будто школьный урок физкультуры, навязанный извне. То есть — они весело и с охотой приходят в зал, переодеваются в кимоно и встают в строй, ожидая, что же им предложат делать. Но при малейшей слабине со стороны инструктора следует полный разброд, баловство и «сачкизм». Я сознательно выделил их принадлежность к категории тинэйджеров, ибо лицам после двадцати присуще несколько иное отношение к занятиям. Тот, кому доводилось самому вести тренировки, отлично знакомы с разницей между атмосферой присутствия и отсутствия учителя в зале. Стоит ли после этого удивляться горьким плодам подобных тренировок, всю бесполезность которых обязательно вкушают вроде бы прилежные (пока стоишь у них над душой) ученики?

А дело попросту в том, что боевому искусству невозможно никого научить — ему можно только научиться, причем сугубо самостоятельно. Инструктор и школа лишь предоставляют необходимую информацию и подсказывают испытанные способы ее усвоения, но скушать это блюдо каждый должен сам. По-настоящему хорошему ученику не требуется ни зал, ни компания, ни иное внешнее обрамление. Правильная методика подачи материала со стороны учителя, немного достоверной литературы и сотни литров пролитого пота — достаточные компоненты успеха. Если такому мальчонке дать какое-нибудь задание и выйти из помещения хоть на час, хоть на два, то можете быть уверены, что по возвращении вы застанете его полуживого, но все так же молотящего воздух или мешок.

К сожалению, подобные ученики редки, словно подарок судьбы, — как и полагается.

Спешу подкрепить вышесказанное живыми примерами из своего и чужого опыта. Вот что пишут о знаменитом Ли Лянье, ныне известном всем любителям боевиков под именем Джета Ли:

«Восьмилетним мальчиком он стал заниматься ушу в пекинской любительской спортивной школе, и с тех пор начался его трудный путь восхождения к вершинам мастерства. Прыжковые элементы обычно повторяют до 50 раз, а он делал это по 100–200 раз, удары ногами отрабатывают 30 минут, он — 60 минут, комплексы таолу все шлифуют 10 раз, он же — несколько десятков раз.

Ли Лянье был упорным не только на тренировках, но и требовательным к себе в отработке базовых техник.

Прием «нога-вихрь» изучить довольно просто, но весьма трудно качественно исполнить. Нашему герою долго не давался этот прием, так как сказывалась недостаточная сила ног, а в комплексе элемент выходил совсем плохо. И тогда Ли начал многократное повторение слабых мест — до нескольких сотен раз. Такой жесткий режим принес результаты. Выполняя элемент «нога-вихрь» на своих первых соревнованиях, Ли вызвал бурные овации на трибунах. Даже специалисты ахали от восторга: «Техника этого мальчика словно отполирована!»

Специально для тех, кому далекий Китай не указ, расскажу о делах более домашних. Один мой близкий друг, которого я уже не раз упоминал на этих страницах и чье фото украшает третью страницу этой книги, в давние годы юного энтузиазма уходил в ботанический сад, где предавался тренировкам зачастую по шесть-восемь часов в день. Судить о суровости этих занятий можно хотя бы по тому, что любимым его упражнением было прохождение, мягко говоря, длинных дорожек в гору (с крутизной до 30°) и обратно. Будучи прирожденным «ножником», он особенно налегал на всевозможные «гери»[41], причем так: например сто восемь «маваши» поочередно каждой ногой, двигаясь вверх, затем вниз, снова вверх — на разных уровнях, с разной концентрацией, в связках с руками и так далее.

Подобным образом ежедневно прорабатывалась вся базовая техника. Стоит ли удивляться, что он походя наносил шесть полновесных ударов, не опуская ноги, и при росте сто шестьдесят сантиметров вонзал свой коронный «маваши» двухметровым молодцам так, что те валились наземь, будто расстрелянные, даже не поняв, что произошло. Это не байки и не легенды, как говорится — все было, было…