Лунариум

— Многое. Водорослевые фермы, например, а не те антисептические производственные цехи, которые мы видели, но сами фермы. Впрочем, запах там довольно крепкий, и я не думаю, чтобы землянину он показался аппетитным. У землян и без того немало неприятностей с нашей пищей.

— Вас это удивляет? Вы когда-нибудь пробовали земную пищу?

— По-настоящему нет. Хотя мне бы она, вероятно, не понравилась. Все дело в привычке.

— Вы, пожалуй, правы, — вздохнул землянин.

— Мы могли бы осмотреть окраины, места, где в толщах скалы прорубаются новые коридоры, но для этого пришлось бы надеть защитные костюмы. Есть еще фабрики…

— Выбирайте, Селена.

— С удовольствием, если вы честно ответите на один вопрос.

— Не могу обещать, пока не услышу.

— Я сказала, что на Луне остаются те земляне, которым не по душе остальные земляне. Вы меня не поправили. Означает ли это, что вы намерены остаться на Луне?

Землянин уставился на кончики своих нелепых ботинок. Он сказал:

— Селена, мне с трудом удалось достать визу на Луну. Они заявили, что я слишком стар для подобного путешествия и что, если я задержусь здесь подольше, я просто не смогу вернуться назад. Тогда я заявил, что собираюсь навсегда остаться на Луне.

— Вы лгали?

— В то время я еще не был уверен. Сейчас мне кажется, что я останусь.

— При этих условиях, мне думается, они должны были сделать все, чтобы помешать вам.

— Почему?

— Ваши правители не любят выпускать физиков на постоянное жительство на Луну.

Губы землянина скривились.

— В этом отношении у меня не было никаких затруднений.

— Ну что ж, если вы намерены стать одним из нас, я полагаю, вам следует посетить гимнастический зал. Земляшки проявляют к нему порядочное любопытство, которое мы, как правило, не поощряем, хотя в принципе такие посещения не запрещены. Иммигранты другое дело.

— Почему вы не поощряете?

— Прежде всего потому, что мы занимаемся спортом полностью или наполовину нагие. Я не вижу в этом ничего плохого, — в ее голосе звучали нотки обиды, как будто бы она устала без конца повторять одни и те же слова защиты. — Температура воздуха всегда одинакова. Все кругом стерильно. Мы начинаем ощущать неловкость от своей наготы только тогда, когда среди нас появляются земляне. Некоторых нагота шокирует, других возбуждает. Некоторые испытывают и то и другое. Ну и пусть. Мы не собираемся ради них менять свои привычки и напяливать на себя гимнастические костюмы. Мы просто предпочитаем держать землян подальше от спортзалов.

— А как же иммигранты?

— Привыкают постепенно. В конце концов, они приходят к тому, что сами отказываются от одежды. Спортзал им нужнее даже, чем рожденным на Луне.

— А нам тоже придется раздеться? — Он смотрел на нее с насмешливым любопытством.

— В качестве зрителей? Нет. Мы могли бы, но не будем. Вам еще рано: вы бы очень неловко себя чувствовали без одежды.

— А никто не будет возражать — я хочу сказать, возражать против моего пребывания там?

— Со мной нет.

— В таком случае я согласен. Нам далеко идти?

— А мы уже пришли.

— Ага, значит, вы заранее знали, что приведете меня сюда?

— Я подумала, что вам будет интересно.

— Почему?

Селена неожиданно улыбнулась.

— Просто мне так показалось.

Землянин с сомнением покачал головой.

— Я прихожу к выводу, что вам никогда ничего не кажется просто так. Разрешите мне сделать одно предложение: если я собираюсь остаться на Луне, мне нужна будет гимнастика, чтобы сохранить в форме свои мускулы, кости, а возможно, и внутренние органы — ведь так?

— Так. Мы тоже много упражняемся, но иммигрантам с Земли это особенно необходимо. Настанет время, когда ежедневное посещение спортзала станет для вас хоть и нудным, но привычным ритуалом.

Она открыла дверь; у землянина широко раскрылись глаза от удивления:

Господи, я впервые вижу у вас место, напоминающее Землю.

— В каком смысле?

— Такое большое помещение. Я не предполагал, что на Луне могут быть просторные комнаты. Настоящий земной оазис: столы, машинки, женщины-служащие.

— Женщины с обнаженной грудью, — заметила Селена без тени улыбки.

— Да, это уже не по-земному, должен признаться.

— У нас также имеются коммуникационные шахты и лифт для земляшек, который переносит их на нужный уровень… Но погодите.

Она подошла к одной из женщин, сидевших за столом, и, пока землянин осматривался кругом с добродушным любопытством, обменялась с ней несколькими фразами.

Селена возвратилась и улыбнулась ему.

— Возражений нет. И нам, кажется, повезло — сейчас состоится матч — массовая борьба. Я знаю команды — они довольно сильные.

— Знаете, меня радует, что, несмотря на спартанский образ жизни на Луне, вы позволяете себе роскошь — тратить столько полезной площади на легкомысленные затеи.

— Легкомысленные затеи? — оскорбленно повторила Селена. — С чего это вы взяли?

— Борьба? Спортивные игры?

— Вам они кажутся легкомысленными? На Земле вы проделываете это ради спортивного интереса: десять человек дерутся, десять тысяч наблюдают. На Луне все несколько иначе. То, что для вас развлечение, для нас необходимость… Сюда, пожалуйста, мы воспользуемся лифтом, придется немного подождать.

— Я не хотел рассердить вас.