Лунная дорога. Часть 1

Я села на подлокотник маминого кресла, рефлекторно поболтала ногой, сбрасывая напряг.

– Этого и следовало ожидать. Надеюсь, ты не слишком сильно расстроилась? – утешающе обняла ее за плечи.

– Скорее разозлилась. Это ж надо – женится он, чтоб мне досадить и меня наказать! А то, что другая женщина надеется на что-то более возвышенное, ему все равно. Разве можно так относиться к чужим судьбам?

Нет, мама у меня со своим альтруизмом не от мира сего, это точно. А я сразу вспомнила, кого папашка может иметь в виду. Сто процентов – это Лилия из его же лаборатории. Ей за тридцать, но ни мужа, ни детей. И смотрит она на него всегда этакими нежно-собачьими глазами.

– Мама, она наверняка все знает и понимает. У нее возраст соответствующий, а ни мужа, ни детей. Так что ей на побочные обстоятельства наплевать. Просто, как говорится – ввяжемся в драку, и кто победит, будет видно потом. Не начнешь, так ведь и просидишь всю жизнь у разбитого корыта.

– Это ты про кого говоришь? – насторожилась мама. – Ты что, ее знаешь?

– Ты тоже ее знаешь. Это Лилька из его конторы. Черненькая такая, в рот папаше все смотрела, никого не стесняясь. Мы ее пару раз видели.

Мама вздрогнула и звонко ударила ладонями по коленям.

– Точно! И как это я сразу не догадалась? Ну и черт с ним! Может, хоть кому-то наш развод пользу принесет. Хотя бы той же Лилии.

– Мама, а вы что, уже развелись? – осторожно поинтересовалась я, не понимая, почему не задавалась этим вопросом прежде.

– Ну да. Еще в октябре. Почти сразу после твоего дня рождения. Просто я тебе говорить об этом не хотела. Знала, что ты расстроишься.

Это меня не порадовало. Но что делать? У всех своя жизнь.

Весь день мне с поздравлениями звонили родственники, друзья, одноклассники. Но достал меня неугомонный Красовский с требованием немедленно пойти с ним погулять. После отказа он появился под моими окнами и долго свистел ту самую мелодию, что я выучила для связи с дачными мушкетерами. Я не вышла, и он убрался только к полуночи, как я подозреваю, замерзший, злой и разочарованный.

Единственный, кто мне не позвонил, это Панов. Сообразила я это уже лежа в постели и обрадовалась. Может, нашел мне достойную замену? Это было бы здорово. Мне без назойливых поклонников и лучше, и спокойнее.

Глава девятая

На следующий день я уезжала в Москву, к брату, как делала все годы после его отъезда. В новогодние праздники в Москве классно. Одна люминесценция чего стоит, подсветки там разные, фонарики. Световое оформление, короче.

Мне очень нравилось вечером по центру праздничной Москвы на трамвае ездить или на автобусе. Красотища! К тому же Макс – не родители, он меня и не контролировал никогда, и не воспитывал. Делай, что хочешь. Свобода, одним словом.

Из нашего подъезда с чемоданом в руках выскочила быстро, боясь, что меня заметит Красовский, встречаться с ним не хотелось. Перебежала в ожидавшее меня такси, с нетерпением дождалась, когда на переднем сидении неторопливо устроится мама, здоровавшаяся с соседями. Красовский не появился.

Но вместо облегчения я почувствовала разочарование. Вот знаю, что так нельзя. Ну не мой это вариант, и все равно на душе пусто и одиноко.

В Москву я летела самолетом. Не сказать, что мне нравится летать, но все же это гораздо быстрее, чем тратить время на поезд. Три часа полета – и все. Вот только при турбулентности, в которую я пару раз попадала, мне становилось страшно. До чертиков страшно.

Но в этот раз чаша сия меня миновала, и в Домодедово самолет приземлился в спокойный солнечный денек, что для зимней Москвы было редкостью. Играл легкий морозец, снега не было почти нигде, если не считать чуток присыпанные аллеи и бульвары, мимо которых мы проезжали с братом, встретившим меня на аэровокзале.

– Здесь почти всегда такие зимы. Гнилые, как говорят у нас. А что ты хочешь? Это же мегаполис. Он сам себя греет. Здесь температура на несколько градусов выше, чем за пределами МКАДа, – пояснил Макс, выслушав мое нелицеприятное мнение о московской погоде. – Как там папа с мамой? Все нормально? – он спросил это так, как спрашивают про тысячелетние горы, для проформы. Ведь что им, горам, сделается? Стояли и стоять будут.

Пришлось его огорчить:

– А ты что, не в курсе, Макс?

– Не в курсе чего?

Я подождала, пока он не обгонит тихоходный грузовичок, и только тогда тихо сказала:

– Родители развелись.

Машина вильнула, но брат тут же ее выправил.

– Однако! – потрясенно выдохнул он. – Когда?

– Еще в октябре.

– Почему? – Макс никак не мог прийти в себя.

– Папочка маму своей ревностью достал. Ну, мама и решила, что с нее хватит.

– И что, он даже не извинился? Вожжа под хвост попала?

– Извинялся. Но мама не простила. Там, видишь ли, еще и дядя Вася подкузьмил изрядно. Он папу на разные… – немного подумав, я все же нашла подходящее слово: – пакости подбивал. А мама, естественно, узнала.

– По бабам ходил, ясненько, – враз догадался опытный братец. – Да, мама такого не простит, однозначно. – Он о чем-то мрачно задумался и даже принялся насвистывать что-то траурное.