Лунная Моль и другие рассказы

Лесной Гоблин протянул одну руку к затылку, дернув шнурок дуэльного гонга, и в то же время выхватил ятаган другой рукой.

Кершауль выступил вперед, лихорадочно играя на слобо. Тиссель смутился и отошел в сторону, испуганный агрессивной реакцией толпы на его поведение.

Кершауль распевал извинения и объяснения; Лесной Гоблин возражал ему. Обернувшись через плечо, Кершауль сказал Тисселю: «Бегите, или вас убьют! Скорее!»

Тиссель колебался. Лесной Гоблин протянул руку, чтобы оттолкнуть Кершауля. Кершауль закричал: «Бегите! Запритесь в конторе Велибуса!»

Тиссель пустился наутек. Лесной Гоблин преследовал его на протяжении нескольких секунд, после чего остановился, топнул ногой и протрубил ему вслед несколько оскорбительных сигналов ручного рожка, в то время как толпа аккомпанировала ему презрительным стуком химеркинов.

Преследование прекратилось. Вместо того, чтобы искать убежища в конторе импортно-экспортного посредника, однако, Тиссель повернул в сторону и, после осторожной разведки, направился к тому причалу, где была пришвартована его жилая яхта.

Когда он, наконец, вернулся к себе, уже сгущались сумерки. Тоби и Рекс сидели на корточках на носовой палубе, окруженные принесенной ими провизией: тростниковыми корзинами с фруктами и зерном, синими стеклянными кувшинами с вином, растительным маслом и ароматным древесным соком; тут же стоял плетеный короб, содержавший трех поросят. Рабы щелкали орехи зубами, выплевывая шелуху за борт. Взглянув на Тисселя, они поднялись на ноги – казалось, с некоторой небрежностью, раньше отсутствовавшей. Тоби что-то пробормотал себе под нос; Рекс едва сдержал усмешку.

Тиссель гневно постучал по химеркину и пропел: «Мы отплывем от причала, но сегодня ночью останемся неподалеку от Веера».

Оставшись один в каюте, он снял маску Лунной Моли и рассмотрел в зеркале свои почти незнакомые уже черты, после чего приподнял маску, изучая ее отвратительные контуры: покрытую серой шерстью кожу, голубые шипы, смехотворные кружевные ленточки. Такая маска вряд ли согласовалась с достоинством консула околоземных планет – если он все еще будет занимать эту должность, когда Кромартен узнает, что Ангмарк вырвался на свободу!

Тиссель устало опустился на стул и угрюмо уставился в пространство. Сегодня его преследовали неудачи, но он еще не сдался – о нет, ни в коем случае! Завтра он навестит Мэтью Кершауля, и они обсудят наилучший способ обнаружения Ангмарка. Как упомянул, Кершауль, появление в Веере еще одного инопланетянина не могло остаться незамеченным; личность Хаксо Ангмарка скоро должна была стать очевидной. Кроме того, завтра Тисселю нужно было добыть другую маску. Ничего чрезмерного или тщеславного – просто маску, в какой-то мере отражавшую достоинство и самоуважение.

В этот момент один из рабов постучал по дверной панели, и Тиссель поспешно натянул на голову ненавистное изображение Лунной Моли.

На следующий день, рано утром, еще перед тем, как рассеялась рассветная заря, рабы пришвартовали яхту к отведенной для инопланетян части причала. Ни Рольвер, ни Велибус, ни Кершауль еще не прибыли; Тиссель с нетерпением ждал Кершауля. Примерно через час причалила яхта Велибуса. Не желая говорить с коммерческим посредником, Тиссель остался в каюте.

Уже через несколько секунд подплыла и яхта Рольвера. Тиссель видел в окно, как Рольвер, в своей обычной маске Горноозерной Птицы, взобрался на причал, где его встретил человек в окаймленной желтыми пучками маске Песчаного Тигра. Человек этот передал Рольверу какое-то сообщение под церемонный аккомпанемент гомапарда.

Судя по всему, Рольвер был удивлен и встревожен. Немного помолчав, он тоже воспользовался гомапардом и пропел несколько фраз, указывая на жилую яхту Тисселя. Затем, откланявшись, транспортный агент ушел по своим делам.

Человек в маске Песчаного Тигра спустился, двигаясь с чопорной медлительностью, на поплавок у причала и постучал по корпусу яхты Тисселя.

Тиссель вышел на палубу. Сиренезский этикет не требовал, чтобы он приглашал случайных посетителей подняться на борт, в связи с чем Тиссель всего лишь исполнил вопросительное арпеджио на зачинко.

Песчаный Тигр заиграл на гомапарде и пропел: «Как правило, рассвет над заливом Веера – великолепное зрелище; в белом небе распускается желтая и зеленая заря, а после восхода Мирейи туманы полыхают огненными вихрями. Поющему это сообщение утренний пейзаж доставил бы гораздо больше удовольствия, если бы безмятежность морских вод не нарушалась плавающим в этих водах трупом инопланетянина».