Лунная походка

– Да, мало сказать, что было все: прекрасного сложенья дамы, одна, что похудее, в смысле комплекции, в бикини – светлый крон с добавлением топленых сливок, другая, полнее, бикини небесного цвета с вкраплением переливающихся звездочек. В холодильнике, сами понимаете, копченый лещ, шириной с грузинскую фуражку, язык в собственном соку, язык с хреном, заливной язык с зеленым горошком, трепанги. Вы любите трепанги?

– Ну, в общем-то, смотря с чем…

– С пивом.

– Смотря какая крепость, я употребляю не ниже двадцати четырех.

– Темное?

– А как же.

– Итак, напарившись до одуренья, вы ныряете с разбега в бассейн. Притом совершая рисковое сальто-мортале через бордюр.

– Позвольте, но это же опасно.

– Фигня, с разбега, делаете, раз, прыжок, кувырок через голову и, опля, как кит, плавая, фонтанируете. Потом блаженно вытягиваетесь на дерматиновой кушетке…

Мои кальсоны унесло. Можно сказать – оставьте ваши надежды на другие, более заманчивые времена. Встречать Новый год придется без шампанского, накрывшись одеялом под столом. Тихо споем: – Взвейтесь кострами, синие ночи… – чокнемся за уходящий. – Мы пионеры, дети рабочих… – Пусть будет в следующем все, чего так не хватало в этом. Носки без дырочек, абонемент в театр, сахар, чай, рис, мыло, бурые водоросли, информация о проходящих кинофестивалях, масло, мясо, фарфоровые зубы, молоко, путёвый офтальмолог, яйца, омуль, семга, компьютер, «мерседес», шестьсот долларов, тонна новых стодолларовок, таблетки «протэк» и восемь рублей на дорогу.

Гроза, отгремевшая ночью, мои кальсоны, развешенные для просушки на крыше, как корова языком, слизнула. Надо было камнями придавить, гвоздями прибить, проволокой обмотать. А теперь поздно по этому поводу, да и обошел я вокруг, ни под пальмами, ни под инжиром, ни под хурмой – ейн, клюм, шум довар… Я даже не знал толком, как воду сделать горячей. Прихожу к знакомому продавцу бытовой техники, говорю, так и так, а он – там кнопочка такая есть, нажмешь ее, и она должна стать красной, это значит солнечные батареи, стоящие на крыше, мотают электросчетчик.

Мать моего друга Кольки, пухленькая и аппетитная тетя Вера, подарила мне куклу Петрушку. Это была славная кукла, надеваешь ее на руку, и пожалуйста, Петрушка кланяется рыжей кудлатой хохочущей головой в веснушках и машет руками. Колька учился в институте, а мне еще только в следующем году в школу идти, и, несмотря на свои очки, он толкал самодельную штангу из грузов от высоковольтных столбов, натягивающих провода электрички, толкал под всеобщий счет поселковых ребят. Редко кто отваживался подойти к спортивному, так сказать, снаряду, чтоб не ударить лицом в грязь. Поэтому пацаны грызли семечки, курили и считали вслух.

Тетя Вера с удовольствием выслушала мой сбивчивый рассказ, как мы с мамой смотрели в детском парке кукольный спектакль. Мы сидели на одной из вкопанных скамеек, ряды которых заполнены пестрой публикой, а на веранде представление. Если меня брали в кино, то покупали мне газировку с коржиком, и так как обычно фильм был длинный и скучный, то я играл в машинку прямо в проходе, ползая и дудя с соседским пацаном, чем немало раздражал зрителей, особенно зрительниц, так как в большинстве своем фильм крутили про любовь, и они шикали:

– Мальчик, тише! Чей это мальчик?! Заберите вашего мальчика, он мешает смотреть кино!

– Куда это я его заберу?! – вспыхивала мама.

– Успокойтесь, гражданка, у вас что, ребенка нет?

– Скоро будет!

И зал дружно содрогался от хохота. А тут целый театр, живой и яркий, перекатывается по сцене разноцветным кубарем. Тетя Вера дождалась, когда я одолею чашку чаю, и достала из шкафа самого веселого на свете Петрушку, показала, как он функционирует, и с ним подмышкой я был таков. Бегал по поселку, оставив трехколесный велосипед у тети Веры, и хохотал – она мне показала, как именно хохочет Петрушка. Стучал в двери и калитки, мне отворяли, и как казалось, все просто с ума сходят от радости при виде меня с совершенно счастливым Петрушкой. Так я бегал весь день, будоража и, наверно, надоедая, отвлекая от дел. – Здравствуйте, как поживаете? Вы должно быть соскучились по Петрушечке? А вот и я! Ха-ха-ха! Петрушка любит конфеты и пряники, в крайнем случае варенье и мед. За каждую конфету поклон вам с красной кисточкой.

– Какая еще красная кисточка? – спрашивает тетя Катя, умеющая заговаривать зубы, а теперь сама с больным зубом.

– А вот какая! – и Петрушка наклоняется и вылетает вперед красная кисточка на его колпаке.

– Ну рассмешил, аж зуб прошел. На тебе, Петрушка, пряник.

1. Серый-серый, ни одной искорки, день заполняет все грустью, переливающейся то в уныние, а то в приглушенную печаль. И из печали видна жизнь не такая серая, а терпенье не так бессмысленно. Какой ты сильный, я прошу тебя, победи.