Лунная пыль (СИ)

– А, самое главное! В каждом кубике внутри металлическая основа. И в основание дома закладывается мощный электромагнит. Если строить дом без этого, то кубики – ну сложишь дом, а от первого же ветра он развалится. А магнит, он держит кубики прочно, понимаете? Не дает дому распасться. Но у меня и на других, обычных стройках, тоже не было воровства. Знаете почему?

– Нет.

– Я сторожил дыры в заборе. Сами дыры заделывать бесполезно. Сделают новые! Поэтому наиболее эффективным средством борьбы со строительными несунами является чуткий сторож, способный часами лежать в бурьяне, время от времени перемещаясь от одной дыры к другой. Скрип доски означает, что нарушитель лезет через дырку. Я вскакиваю, я – бегу, я – штрафую! Знаете, что нужно кричать, чтобы несун остановился?

– Нет.

– А ну положь! Положь тебе говорят!

Сергей так распалился, что люди вокруг отшатнулись.

– Тише, тише! – Валя тоже отошла.

Сергей огляделся:

– Так когда же ключики будут выдавать?

– А вот и Василий Иванович! – Валя показала ему на дюжего человека в клетчатой тенниске, плотного, лысоватого. Подошла с Сергеем к нему, тронула за рукав. И Сергей тронул за рукав, ловко сделал подножку. Василий Иванович сел задом прямо в лужу. Намахов вытянул руку с пальчиком:

– Хе-хе, бултых!

Дюжий Василий Иванович стал подниматься. Сергей как богомол поджал руки, остервенился:

– Давай, будем драться на кулачки!

Не дожидаясь ответа, отвесил Василию Иванович в ухо оплеуху, присел, шагнул в сторону, дал другой удар наотмашь. Мастер единоборств. Одно время Намахов держал подпольную секцию каратэ – единство тела и духа, упорные тренировки. Месил кулаками битое стекло. Кровища, а он – окунет руки, поочередно, в трехлитровую банку с йодом, и снова.

Вспомнив прошлое, Сергей сделал боевую стойку:

– Ос!

Резко рубанул воздух ладонью:

– Ицукай!

К нему спешили два охранника. Показать им ярость пантеры или сдержанность старого учителя, который одним касанием пальца в тайную точку на шее повергает человека в летаргический сон? Сергей стал совершать плавные движения, высоко и нараспев протягивая звук:

– Ааа.

Иногда быстро высовывал набок язык.

Охранники, в черных формах, оторопело мялись, Василий Иванович встал за ними и звонил кому-то по мобиле.

– Сейчас-сейчас, – закивал он Сергею, – Сейчас всё решим.

Намахов обрадовался:

– Спасибо!

Но сразу опомнился:

– На последнем этаже я не хочу! Если это, конечно, не пентхаааус, – прибавил мечтательно.

– Сейчас тебе будет пентхаус! – пообещал Василий Иванович.

У Сергея был товарищ по фамилии Чобит. Он поехал в Германию и привез оттуда Сергею в подарок баварский народный костюм, трахтен. Это кожаные шортики – ледерхозен, гетры, рубашка, жилет, да шляпа с пером на боку. У шортов справа был карман для ножа – и нож привез Чобит, всё как полагается!

По выходным дням, как накатывало хорошее настроение, Сергей стал наряжаться баварцем и ходить по улицам. Иногда за ним в отдалении шествовала семья, потешаясь его находчивости. Сергей прятался за кустом сирени, выскакивал перед прохожим, привечал снятием шляпы и обращался с такими словами:

– Гутен морген! Их бин турист! Скааашите битте пашалуста, кде в этом короде купить настоящий немецки кальпаса?

И, запустив руки в кармашки, начинал приплясывать.

– Пой со мной немецкий песнь! Я, я, я! Даст ист фруссэ, даст ист нихт!

А когда ему пытались отвечать, махал руками:

– Найн! Я ничьего не понимай!

Подзарядившись недоумением в своем районе, Сергей несся на метро на Крещатик. Здесь его вхождение в образ усиливалось. Он растерянно ходил от одного человека к другому, едва не плача спрашивал:

– Шприхен зи дойч?

Один как перст, баварец затерялся среди чужого города. Не знает языка и местных обычаев. Испытывает страшный голод и потому ищет привычную еду. Баварскую колбасу.

– Кде? – Сергей хватает за грудки испуганного офисного работника, вышедшего пройтись под каштанами и попить кофе, – Кде тут мошна купить баварски кольпасаа?

– Я не знаю! – рвется молодой человек.

– Я пудуу исполнять народны танзен! – и снова, руки в карманы, пляшет.

Сейчас, у свежевыстроенного дома в Голосеево, Намахов остро пожалел, что не одет баварцем. Можно было выйти из толпы и сказать:

– Их, баварец, и то купить в этом чудесны тооме квартиру! Налетай! – пустился бы в танзен, а люди, доставая тугие кошельки, выстроились бы в очередь к отделу продаж, да еще толкая друг друга, выкидывая из стройного ряда, с неизменными вас тут не было, вы тут не стояли.

Чем черт не шутит?

– Шитель Павааарии, – прокурлыкал Сергей, – одетый скромным киевлянином, заглянул к вам на огонек!

Пружинисто и быстро остановилась белая, тяжелая машина, оттуда столь же быстро выбрались четверо. Они хлопнули дверцами, как одной, и решительно пошли к Василию Ивановичу. Тот показал на Сергей. В толпе кто-то крикнул:

– Сейчас бить будут!

Они не были похожи на охранников – те просто стояли как медведи, а эти, суровые и угловато-обтекаемые, коварные, окружили Намахова молча и точно. Двое схватили его за руки.