Лунная пыль (СИ)

На другой день пошли вместе в кондитерский магазин, обсуждали, переписывали в блокнотик названия и цены. Дома обсудили всё, остановились на «Пражском», и еще одном маленьком, «Каштане». Не обеднеет Макар Трофимович!

Но вот Сергею подумалось:

– Ребята, а что если... Он же набожный... Ему, лично, ничего не нужно. Свечку поставил и доволен!

– Ну? – не понял Миша.

– А он наверное решил сделать ремонт и подарить квартиру нам.

– Как это? – Аня вскочила с дивана.

– Да вот так! Кому же еще? Мы ему зла никогда не делали, ведем себя тихо, всегда здороваемся. Ефимовым дарить или Чайке, или председателю, что ли?

– Нет конечно.

– Ну вот и я так думаю. Это он нам хочет сделать сюрприз. Вы погодите, соседушки, потерпите еще, и еще, а воздастся. Всё воздастся!

Аня и Миша закивали. С этого дня они, здороваясь с Макаром, стали улыбаться. А он, ответно кивнув, нес домой свои бутыли, где плескалась от качки ходьбы вода.

Вечерами Намаховы собирались и вслушивались в перестук ремонтных работ.

– Цеклюют пол! – радостно замечал Сергей.

– Что же он нам там готовит? – спрашивала Аня, – Не квартиру, а истинно рай на земле!

– Хата будет лялечка, – заверял всех Миша, показывая ладонь.

Но в стройный ряд мыслей предвкушения затесалась сторонняя. Где будет жить сам Макар? Предположение, что у него есть другая квартира, отмели. Известно было, что прежнее свое жилье на Левобережке он продал и купил это.

– Он собрался в монастырь, – поняла Аня.

– Точно! – Сергей даже по лбу себя хлопнул.

– Я читала. Там как – делаешь вклад, тебя принимают на полное довольствие. Можешь работать там в саду, посильно, или воду таскать.

– Так он и здесь ее таскает!

И как стали Намаховы ржать, ажник стёкла задрожали. И продолжалось так до самой полуночи. А тогда, в синеватом свете луны, Сергей медленными, привычными движениями полез с балкона по водосточной трубе на крышу, уцепился за старую телевизионную антенну и качался на ветру до утра.

– Наш папа опять рассвет встречает, – рассеянно гладила Мишу по голове Аня, а тот сосал палец.

Пока бригада заканчивала ремонт, Сергей ощутил недостатки своего образования. Он любил решать кроссворды, покупал сборники из тех, которые решаешь и отсылаешь в редакцию, чтобы получить приз. Многие вопросы там были школьного уровня, а знания, полученные в школе, Сергей порядком подзабыл. Поэтому он решил снова пойти в школу. Первые несколько классов перешагнуть экстерном, а потом уже полноценно влиться в коллектив.

Ближайшая школа ему отказала. А где, скажите, написано, что взрослый человек не может поступить в школу? Какой закон? Нет, вы мне покажите? Сергей долго кричал в натертом мастикой пустом коридоре, пока директриса сидела, запершись в своем кабинете на ключ. Из классов выглянули маленькие головы учителей. Полоса стены – синяя, над нею – белая, желтоватые и двери и эти головы, как инородные тела.

– А ну кыш! – Сергей подпрыгнул, мощно, до боли в стопах, ударил по паркетинам, вышибив из них полезшую в нос едкую пыль.

Вытянув руку, пошел, сдирая со стены стенгазету, портреты, какие-то плакатики, правила. Кому это надо? Завернул в туалет. Предбанник с умывальником на один холодный кран, окно во внутренний двор. Ясень шелестит, солнце ясно, Есенина читают в соседнем классе, долетает в форточку.

Сергей лицо наружу высунул и старательно завыл. Аууу, аууу! Аууу! Кто-то скрипнул позади дверью и быстро скрылся. Теперь побоятся войти. Даже когда прозвенит звонок на перемену. Будут ждать. Пока сам выйдет. А сам не выйдет. Поди вытащи! Кто?! Сергей хохочет.

Но тут шаги и хлопают по плечу. Требовательно. Оборачивается и видит. Подросток, старшеклассник. Чернявый с усиками. Наверное, хулиган прокуренный.

– Тебе чего? – Сергей недружелюбен, глазами бегает от уха к переносице.

– Вы шумите и мешаете учиться! – ржаво говорит этот, с усиками.