Лунная пыль (СИ)

– Коварные пердуны! – Сергей брыкнул ногой и разбил в кровь рот приблизившемуся Василию Ивановичу. Прижав ладонь к подбородку, тот отвернулся и промычал:

– Кончайте его.

Кулак коварного въехал Намахову в живот. Мышцами пресса Сергей схватил тот кулак. Дёрнул пузом. Запястье коварного смачно хрустнуло, и нападающий присел, молча от боли открыв рот. Кулак находился в плену живота.

Другой коварный ударил было Сергея в лицо, но мощные челюсти остановили кулак и сжались, кроша костяшки пальцев.

Те, кто держал Намахова...

– Испугались и убежали, – рассказывал потом дома Сергей Анечке и Мише.

Он вернулся домой – приполз по лестнице – с лицом, похожим на фиолетовый ялтинский лук, и таким же сплюснутым.

5

Как-то в дождь зашел Сергей с балкона. На капли глядел-глядел, да надумал. Говорит жене:

– А знаешь, Аня, какое дело можно провернуть?

– Какое?

– Наберу кредитов и сменю фамилию.

Аня даже рот открыла. Она – поражена. Муж семи пядей во лбу, никто до такого не додумался раньше. Однако забеспокоилась:

– А если коллекторов домой пришлют, выбивать?

– Так а мы переедем. Ищи-свищи! – и свистнул.

Вечером на семейном совете выбирали Сергею новую фамилию. Он настаивал на «Хур». Чувствовалось в этом нечто ассирийское. Миша предложил, чтобы они с мамой тоже сменили фамилию. Тогда вообще все концы в воду. А то вычислят по родственникам.

– А вы знаете, – подала голос Аня, – пословицу, что не нужно все яйца класть в одну корзину!

– Знаем, – сказал Сергей, – Ну и что?

– Надо нам всем выбрать себе разные фамилии.

– Тогда точно никто не отыщет! – Миша стукнул себя ладонью по лбу.

Искали себе новые фамилии по газетам, книгам и журналам. Знаменитые решили не брать, особенно артистов и политиков. А то будут спрашивать – не брат ли, не сестра ли? Как вы похожи, ну вылитый брат! Героев произведений тоже отложили в сторону. Во время разгара обсуждения, Сергей с Мишей вдруг переглянулись и принялись громко мычать. Аня спросила:

– Чего вы?

Сергей ответил названием:

– Хиба рэвуть волы, як ясла повни?

Миша издал еще один протяжный звук. Аня улыбнулась:

– Так вы кушать хотите?

И пошла на кухню греметь посудой. По кастрюле стучала ложкой и вилкой, ложкой и вилкой, а по тарелке скребла пальцем, по чистой, будто резиновой, гладенькой, и тарелка скрипела, пела, пела. А Миша и Сережа сидели в большой комнате и всё мычали.

Аня вынесла им по сухарику.

– С изюмчиком! – у Миши заблестели глаза.

– Марш мыть руки! – указала Аня на дверь.

– Ну маааа, выколупай мне изюмчик! – вился вокруг нее Миша, – Ну маааа...

Сережа нагнул голову, разбежался и боднул сына в живот. Так они – один пятясь, другой наступая – вытопали на балкон и гулко торкнули перила. Вниз из земляных ящиков посыпалась грязь. На голову председателю кооператива Мурмызову. А тот возился себе в палисаднике, куст шиповника из шланга поливал. И мальве тоже доставалось.

Мурмызов глянул вверх и возмутился:

– Что вы это сыпете?

Отец с сыном присели, спрятались за перила. Дружно заржали. Мурмызов крикнул:

– Я знаю, кто вы! Я сейчас к вам поднимусь!

– Клон! – воскликнул Сергей.

И случилось удивительное. В то время, когда один Мурмызов продолжил полив, в дверь Намаховым позвонил другой Мурмызов, и даже причесывался перед глазком, отдаленный, взятый в шарик. Зажав себе пальцами нос, прогундел:

– Откройте!

Аня сказала:

– Он тут и там.

– К обороне! – Сергей пригнувшись бросился в комнату, перевернул диван, засел. Миша остался на балконе, взял в руку горшок с цветком потяжелее. Три секунды падения.

Мурмызов внизу схватился за голову, обливаясь кровью, и упал на бок. Прибежал и потащил его за ноги другой Мурмызов. И третий стоял перед дверью!

Намаховы потушили в квартире свет и просидели тихо до самого утра, временами наведываясь по очереди на балкон – не собирается ли председатель закинуть «кошку» с канатом и забраться? Сергей приготовил нож, чтобы обрезать канат, а Миша – свечку, дабы в случае чего канат поджечь.

– Но мы это сделаем, когда Мурмызов почти поднимется, – сказал Сергей.

– Он ведь разобьется, – заметила Аня.

– А мы скажем, что это Макар со своего балкона свесился и топором рубанул. Или горелкой полыхнул.

В квартире этажом выше, над Намаховыми, жил сосед, его все звали Святой Макар. Было ему лет под пятьдесят, он постился и крестился. Выходит – дверь перекрещивает, от воров. И те как чувствовали, его не трогали. Квартиру рядом, пятьдесят седьмую, обчистили. И слева – тоже, а его обошли. С чего бы?

Каждый день Макар носил домой бутыли с водой из бювета, готовил на этой воде, стирал в ней, мылся ею же. Бутыли он святил в церкви. Невесть на какие доходы скопил на ремонт, нанял бригаду, те стали с утра до ночи сверлить дрелями, стучать молотками и расшатывать стены.

Сыпалась штукатурка, с потолка у Намаховых капала вода. А они сидят, гадают.

– Нам после окончания ремонта Макар Трофимович наверное купит тортик! – замечталась Аня.

– Вот-вот, – буркнул Сергей, – За наше терпение.

– Тогда мы может быть сами тортик выберем, а ему скажем название? – предложил Миша.