Лунная ведьма

А когда, выпутавшись из одеяла, далека от изящества спрыгнула на пол и поспешила за мужчиной, то получила недоуменный взгляд колдуна:

— Куда?

— С тобой! — упрямо выпятила губу.

Лукас покачал головой.

— Сам же мужем назвался! Или у тебя какие-то секреты от жены? — нехорошо прищурилась я.

— Ниэла… — судя по растерянному выражению лица колдуна, такого поворота он не ожидал.

— Кого ты решил спрятать в собственной спальне?

Недаром говорят, что лучшая защита — нападение. Вон как мужчина застыл истуканом. Оторопелый Лукас Дэ Кадари — то еще зрелище!

— Флорентию подселил поближе к себе? Чтобы удобнее было?

— Ниэла! — на этот раз имя прозвучало возмущением, но от дальнейшего наступления меня не остановило.

— Открывай двери, Лукас, и учти: мы пойдем туда вместе, либо ты остаешься здесь, а я проверю кому надо проредить прическу.

— Ниэла! — а вот сейчас я разобрала явное восхищение моей дерзостью.

И грудь выпятила вперед — есть чем гордиться! Ведьмовской характер, как подарок с сюрпризом, никогда не знаешь, где саданет.

В руках колдуна материализовался тонкий сверток. Бросок в мою сторону оказался полной неожиданностью.

Шлафрок приземлился мне на голову. Сдвинув ткань с глаз, я уставилась на хмурого Лукаса.

— Не позволю кому-то любоваться моим сокровищем.

Отрывистую фразу с рычащими нотками оспаривать не стала, приписала ее больше дракону, чем колдуну. Чарующий огонек все еще светился в его взгляде, наводя на определенные мысли. Возможно, зверь ближе к поверхности, чем Лукас привык считать.

Я только потуже затянула пояс: прикрыть кружевное безобразие лишним не будет.

— Убивают! Грабят! Караул! — поначалу до нас донесся леденящий кровь визг. Несколькими мгновениями позже из шкафа насилу выбрался побледневший фамильяр.

В этот момент за стеной раздался очередной «ба-бах».

Отдать Буке должное, он быстро оценил ситуацию.

— Прошу прощения, — облегченно выдохнул мышь. — Убивают и грабят не меня. Слава Всеблагой.

Лукас только мученически закатил глаза и рывком распахнул смежную в свою комнату дверь. Даже рубашку надеть не удосужился.

— Э-эй! — поспешила я следом.

Во истину королевских размеров кровать занимал оголенный по пояс Лаенван. На полу, скрючившись в три погибели, извивалась Флорентия. Все пыталась избавиться от синих магических пут, отстреливаясь случайными заклинаниями. Ругательства, что вырывались из ее рта, больше подходили свинопасу, чем леди. Да и одеяние, сплошь состоящее из тоненьких ленточек, не вписывались в образ благовоспитанной магички.

— Святые бубенчики! — впечатлился Бука.

— В особняке не осталось гостевых комнат? — обернулась я к Лукасу.

Тот оказался не столь удивлен, сколько старался сдержать смех.

— Разве я мог отказать отцу в желании занять именно эту опочивальню?

— А-а-а… — вопрос так и не сложился в слова, поэтому я просто ткнула пальцем в беснующуюся стервь.

— Простите, я привык ставить сложные защитные чары перед тем, как лечь спать, — пожал плечами Лаенван.

Старший Дэ Кадари, заложив руки за голову, безмятежно наблюдал за стараниями Флорентии и совершенно не спешил ей на помощь.

Ведьма что-то возмущенно замычала, но из-за затыкающих ее рот, словно кляпом, пут — слов разобрать не удалось. Видать, Лаенвану надоело слушать ругательства, не красящих прекрасных леди, с которыми он привык вести светские беседы.

Я хмыкнула, едва сдерживая довольную улыбку. Что ни говори, а вредная ведьминская натура во мне ликовала! Надо же так опростоволоситься! Все же божественный закон «не твори зла, иначе к тебе и вернется» действовал! Слава Всеблагой!

Восторг долго не продлился.

— Может, стоит уже ее освободить? — несколько погодя скривилась я. Мужчины продолжали бездействовать. — Иначе она нам паркет до дыр протрет.

На смену злой радости пришло глухое раздражение. Казалось, Лукас позволил себе слишком длительное разглядывание блондинистой стерви. Пусть вид она сейчас имела скорее отчаянный, чем привлекательный, но степень оголенности давно перешла допустимые границы в приличном и даже неприличном обществе.

— Думаете, стоит? — усомнился Лаенван, но после моего красноречивого взгляда принял нарочито виноватый вид. — Прошу меня простить, я несколько растерялся. Не каждую ночь к тебе в спальню врываются… гхм-м… мистресс. Да еще и в таком оригинальном наряде.

Будем честны: совсем не в его спальню. Я хмуро посмотрела на Лукаса, тот, словно разгадав мои мысли, ответил невинной улыбкой. Не зря он пытался заночевать в постели «жены», ох, не зря!

Отцовская якобы растерянность ничем посущественнее не подтвердилась. Самодовольство и хитрость так и светились во взгляде, а движения выглядели плавными, уверенными, неспешными. По всему веры словам Дэ Кадари не было. Да и Лукас выдал отца приглушенным смехом, который пытался сдержать.

Освобождал колдун Флорентию настолько неторопливо, точно в его распоряжении находилось все время мира. За то обстоятельно и с таким обходительным выражением на лице, будто бы действительно страшно беспокоился о ее телесном и душевном благополучии.